Слишком много поваров

Я уставился на него:

— Вы не спятили?

— Арчи, — в голосе его звучало бешенство, — можешь себе представить, в каком я состоянии. Это пирожки Валенко и артишоки Мондора. Но откуда, черт побери, я знаю, кто еще торчал в кухне? Эти подносы предназначались нам, и все знали это. Предназначались мне. Я все еще надеюсь уехать сегодня домой. Звони в ресторан и унеси отсюда эти подносы, чтобы до меня не доносился запах. Поставь их в своей комнате.

— Но, ради бога, — потрясенно проговорил Толмен, — если вы действительно думаете… Мы можем послать всю эту еду на анализ…

— Я не хочу посылать ее на анализ, я хочу ее съесть. Но не могу. Не собираюсь. Может, тут все в порядке, но взгляните на меня. Я затерроризирован, я пользуюсь услугами полиции! Что нам даст анализ? Говорю вам, сэр… Арчи?

В дверь опять стучали. Запах еды на подносах привел меня в паршивое настроение, и я таил надежду увидеть на пороге инспектора из Управления здравоохранения, который засвидетельствовал бы, что еда безвредна. Но это был всего лишь служащий из холла. В руках он держал телеграмму, адресованную Ниро Вулфу.

Я вскрыл конверт и передал телеграмму адресату.

— Так, — буркнул он. В его голосе зазвучали новые нотки, и я подозрительно посмотрел на него. Он передал телеграмму мне: — Прочти это мистеру Толмену.

— «Ниро Вулф. Канова-Спа. Никаких бумаг тчк Кремер участвует тчк Веду расследование тчк Позвоню с места назначения Пензер».

— Так-то лучше, — тихо сказал Вулф. — Гораздо лучше. Мы даже можем съесть эти пирожки, но… Нет. Звони в ресторан, Арчи. Мистер Толмен, надеюсь, вы поедите с нами?

Глава 15

Жером Берен потрясал кулаками так, что стул под ним ходил ходуном.

— Великий боже! Грязный пес! Что… — Он внезапно остановился и требовательно спросил: — Вы говорите, это не Бланк? Не Вукчич? Не мой старый друг Зелота?

— Ни один из них, я полагаю, — пробормотал Вулф.

— Тогда я повторяю: грязный пес! — Берен наклонился вперед и похлопал Вулфа по колену. — Я прямо говорю вам: не надо быть псом, чтобы прикончить Ласцио. Это может сделать каждый, буквально каждый. Так, между делом. Конечно, плохо пырять человека в спину, но, когда спешишь, часто не обращаешь внимания на детали. Нет, за убийство Ласцио я никого не назову псом. Но стрелять в вас через окно, в вас — почетного гостя «Les Quinze Maîtres»! И только потому, что вы встали на защиту справедливости! Потому, что у вас хватило здравого смысла понять, что я не мог сделать семь ошибок в этих проклятых соусах! А теперь я расскажу вам… Вы не поверите, когда я расскажу, чем меня там кормили, в этой тюрьме!

Он принялся рассказывать. Это было ужасно. Вообще-то, они с дочерью пришли поблагодарить Вулфа. Было уже около четырех дня. Толмен распорядился поставить возле кустов усиленный пост, так что мы распахнули окна и раздвинули шторы. Солнечный свет заливал комнату. Ланч из ресторана, хотя ему было далеко до пирожков Валенко, выполнил свое предназначение. Даже Вулф, как ни трудно ему было жевать, съел его с аппетитом. Надежду вздремнуть я уже оставил — случай так и не представился. Толмен пробыл почти до конца ланча, а когда нам удалось его спровадить, явились Росси, Мондор и Койн выразить свое сочувствие Вулфу. За ними последовали остальные. Даже Луи Серван выкроил несколько минут, хотя я так и не понял, как ему удалось уйти из кухни. Да еще около трех позвонили из Нью-Йорка. Вулф взял трубку сам. С его стороны разговор состоял преимущественно из мычания. Я сумел только понять, что говорил он с Кремером. Однако мне стало ясно, что плохих новостей он не получил, так как потом он потирал нос и выглядел вполне довольным.

Констанца Берен вот уже двадцать минут ерзала на кончике стула, безуспешно пытаясь вставить слово. Наконец ее отец сделал паузу.

— Мистер Вулф, я… я ужасно вела себя утром.

Он перевел взгляд на нее:

— Верно, мисс Берен. Я давно заметил, что чем красивее женщина, особенно молодая, тем легче она позволяет себе неконтролируемые припадки. Вы осознали, а это уже кое-что. Скажите, когда вы чувствуете, что у вас наступает такое состояние, вы уже ничего не можете поделать? Вы никогда не пробовали?

Она рассмеялась:

— Это был не припадок. У меня не бывает припадков. Я паниковала и сходила с ума, потому что моего отца посадили в тюрьму за убийство, а я точно знала, что он его не совершал. А они думали, что у них есть доказательства, и мне сказали, что это доказательство дали им вы… Как могла я рассуждать? И все это в чужой стране, где я никогда не бывала… Америка — ужасная страна.

— Здесь есть люди, которые не согласятся с вами.

— Наверное… Я думаю, дело не только в стране… может быть, люди, которые здесь живут… О, извините, я не имею в виду вас или мистера Гудвина… Я уверена, что вы очень достойный человек и, конечно, мистер Гудвин тоже, ведь у него жена и столько детей.

— Правда-правда. — Вулф сообщнически посмотрел на меня. — Как дети, Арчи? Хорошо, надеюсь?

— Превосходно, спасибо. — Я махнул рукой. — Черт бы побрал эту мелюзгу, все перевернули вверх дном. Не могу дождаться, когда попаду домой.