Сливки

Общение наше вообще складывалось довольно натянуто. Время сыграло с нами слишком злую шутку. Он почти полжизни прожил без меня, и, пожалуй, немного отвык. А может, просто сильно смущался из-за своего нынешнего облика. А для меня он изменился до неузнаваемости за каких-то пару тройку лет. По этим причинам говорить о нас, о наших отношения, даже когда я немного смягчилась в его сторону, было неуместно. Моей главной задачей оставалось получить от него как можно больше посильного содействия в поиске детей, пока он не умер в очередной раз. Но чаще всего я покидала его мрачное пристанище снедаемая чувством досады от того, что он не разделяет моего энтузиазма в поиске детей. Быть может, это вызвано тем, что он, прожив тридцать лет на базе, в отличие от меня, успел прочувствовать, что наши дети выросли, хоть и не наблюдая этот процесс.

Но для меня подобное положение вещей было равносильно тому, что они умерли. А я не готова была с этим мириться, тем более теперь, когда находилась к ним ближе, чем когда-либо за эти два мучительных года.

Через день, когда Жанна не ездила в больницу, мы с ней много гуляли по городу. Заглядывали в общины, заводили случайные знакомства – все с целью найти хоть какую-то ниточку к нашим детям. Судить подругу за то, что она часть драгоценного времени проводила в госпитале, я не могла. Очевидно, ей приносило удовольствие любимое ремесло, с которым она рассталась как будто бы навсегда. К тому же – единственная полноценно-функционирующая больница в городе – не самое последнее место, где можно встретить кого угодно. Порой я и сама ездила вместе с ней и проводила какое-то время в приемной.

Даже спустя две недели нахождения в новой эре нам так и не выдали компакты. Поэтому встречи с Раджой по несколько раз в день были нормой. Иногда он составлял нам компанию и водил по самым укромным районам, где можно было кого-нибудь повстречать. В отличие от Влада он считал вероятность того, что все мои дети в Москве, очень высокой. Сливки не растеклись по всей стране. Жилых городов было не так уж много. Люди обитали только в самых крупных региональных центрах.

Один раз мы вместе зашли к Димитрию. И с этого дня моя жизнь немного изменилась. Из бездельницы, шатающейся по полупустому городу, я превратилась в очень даже важную персону. Вместо ответов на свои жалобы и стандартные вопросы, я получила работу! И, несмотря на неугасающую неприязнь к высокомерному лидеру, у меня не было причин отказываться от порученного мне задания.

Прознав о том, что в прошлом я была успешным журналистом, он доверил мне писать один из первых учебников истории новой эры. Опираться я должна была на данные, которые сливки получали посредством компактов последние два года пользования ими. Но компакт мне не дали, а поручили Радже сделать распечатки всех новостей из своего устройства. Вот с этим мне и полагалось работать.

Сперва я отнеслась к поручению весьма скептически, но довольно скоро поняла, что эта информация будет для меня идеальным помощником в поиске детей, да и вообще поможет лучше вникнуть в устройство системы. Конечно, новостные ленты новой эры были довольно скупы по сравнению с теми, что мне доводилось читать раньше, но я хотя бы начала разбираться в том, кто здесь кто, и за что отвечает.

Работала я за ноутбуком в небольшом кафе в центре. И Влад и Димитриус обитали поблизости, но видела я их редко. Раджа часто заносил мне новые распечатки. А с Жанной в перерывах мы иногда сбегали в ГУМ, ЦУМ или другие бутики в окрестности, чтобы немного обновить гардероб и поднять себе настроение. Ведь несмотря на более или менее устаканившуюся жизнь, тревога нарастала. Прошел месяц, а от детей – ни весточки. Ни от одного из них.

Но меня не покидала какая-то смутная, отчасти безнадежная надежда на то, что все это не по-настоящему, не навсегда, что не может моя жизнь продолжиться и закончиться так странно и бессмысленно. Я постоянно думала о том, что существует портал, способный в любой момент перенести любого человека новой эры в прошлое. Совершаются или будут совершаться новые путешествия? Эта тема нигде и никем не обсуждалась. Но благодаря новой профессии, я узнала об Институте времени, о существовании которого в обычной жизни никто не говорил, но в новостях компакта, так или иначе, это учреждение иногда упоминалось.

Например, «Институт времени расширяет штат», «временные порталы будут модернизированы», «экскурсии в Средневековье», «порталы в будущее – миф или реальность?»… От последней перспективы меня передергивало: куда же еще дальше? Зачем? Не дай бог! Но сама по себе деятельность института, тот факт, что порталы и межвременные путешествия продолжают оставаться неотъемлемой частью нового мира, порождали во мне робкую надежду на обратимость всего происходящего. Ведь когда настоящее запущено настолько, что ничего уже ничего не изменить, остается только сделать это через прошлое.