Сливовый календарь любви

Тобэй. Моя старая матушка, как обычно, из-за меня в хлопотах. Но теперь я переменюсь – я уже твердо решил. Милость, которой матушка меня удостоила, соединив с О-Ёси, – это благодеяние человека, лишенного глупых предрассудков. О-Ёси, благодари же ее хорошенько! И спасибо доброте госпожи O-Соно! Для меня же настало время произнести те слова, которые всем вам принесут успокоение. Что касается Ёнэхати, то вначале я помог ей обрести свободу по просьбе Коноито. Ну а потом Хонда Дзиро Тикацунэ, главный советник княжеского дома Хатакэяма, с которым мы давно ведем дела, попросил меня… Я нарочно осаждал Ёнэхати – хотел проверить, что лежит на дне ее души. Верность ее была непоколебима, едва ли найдется другая женщина ее лет… Я, Тобэй, готов посредничать, дабы она была введена в дом господина Тандзиро как супруга. Тому есть веские причины, и если я теперь стану о них говорить, то не все будет понятно. Но как бы то ни было, я уже здесь давно и проголодался. Да и матушка как раз в это время обедает… (Заглядывает в соседнюю комнату.) О-Тё, ты здесь? Иди-ка сюда!

Он начинает сомневаться, в доме ли О-Тё, а она уже давно стоит под дверью и в тревоге ловит каждое слово. Заявление Тобэя, что он женит Тандзиро на Ёнэхати, приводит ее в полную растерянность. Она направляется в гостиную, сама не сознавая того, что от слез не может вымолвить ни слова.

К ней в это время как раз заглядывает О-Ёси.

O-Ёси. Я уж думала, что тебя здесь нет. Тебя зовет господин Тобэй!

О-Тё поднимается и идет – все ее мысли по-детски сосредоточены на одном, и от печальных дум влажен рукав. В сердце ее проносятся, сменяя друг друга, то горе, то радость… Чем же все закончится? Это вы узнаете в главе двадцать четвертой, в заключительной ее части. А теперь мы обратимся к судьбе Коноито. Просим читателя время от времени возвращаться к началу повествования.

Свиток двенадцатый

Глава двадцать третья (начало)

Словно кото с оборванной струной –
Заплелись в клубок струны души,
Мыслей черных не разгонишь ничем,
Если грусть и тоска – от любви.

Коноито погружена в печаль. На пороге ее комнаты появляется девочка Сигэри.

Сигэри. Ойран, ванна готова!

Коноито. Да, иду. Итохана, прошу тебя, последи пока…

Итохана. Конечно. Не беспокойтесь! Госпожа О-Суги пошла сейчас в лавку к храмовым воротам, она еще не скоро вернется. А вы быстро примите ванну и хоть немного отдохните. Я им скажу что-нибудь: мол, у вас голова болит… К несчастью, вчера вечером гости шли один за другим. Разве это не утомляет?

Говорит она это вот почему. Ханбэй, с которым Коноито обменялась любовной клятвой, изгнан из верхних покоев «Каракотоя» за неуплату счетов. И даже их с Коноито встречи на улицах квартала были замечены и пресечены. Поскольку все препятствовало их желаниям, вчера Коноито тайком провела Ханбэя в свою комнату, и сейчас он там прячется.

Коноито. Ты только представь! (Взглядом указывает на стенной шкаф и после этого с тяжелым сердцем уходит в купальню.)

Итохана открывает шкаф.

Итохана. Хан-сан! Ну и теснота же здесь!

Ханбэй. Мне страшна не столько теснота, сколько… Но тут я полагаюсь на ваши заботы и, сложив ладони, молю…

Но посреди этой тайной беседы за спиной Итоханы неожиданно появляется управительница О-Суги.

О-Суги. Итохана!

Итохана. A-а… Да-да…

О-Суги. Нечего тут долго разговаривать. Немедленно иди в мою комнату.

Итохана. Какое-то дело? Я немного задумалась и даже испугалась, когда вы меня окликнули.