Сливовый календарь любви

Сакурагава Дзэнко. Вы спросите, откуда это стало известно? Господин Сигэтада арестовал человека, который служил в доме То-сана из Киба – его звали не то Мацубэй, не то Госиро. И после этого понемногу все раскрылось. Похоже, для «Каракотоя» настали трудные времена, поговаривают даже, что заведению не выстоять. Послушайте, что еще говорят: оказывается, самурай Хандзава Рокуро уже давно вел розыски и тайно расспрашивал о приемной дочери владельцев «Каракотоя». Фурутори Сабунда, или Кихэй, как его звали, – всего лишь опекун, поэтому к семье отношения не имеет. Все достояние семьи, видимо, будет поделено между приемной дочерью и старейшинами. Так я, по крайней мере, слышал. Если так, то и дело ойран можно будет уладить без труда. В любом случае ойран отправится к Хан-сану. Согласны?

Коноито. Буду рада, если это так.

Сакурагава Дзэнко. Ну а я, услышав ваши слова, теперь же принимаюсь искать способ, чтобы все устроить. Похоже, автор этого сочинения сильно меня недолюбливает. Во всех нелепых ситуациях он непременно выводит на сцену меня… Ну да ладно, теперь нам ясно, где зло, а где добро, и я всех с этим поздравляю. В ближайшие же дни все будет улажено.

С этими словами Дзэнко удаляется.

* * *

Отныне Коноито и О-Тё нежданно обрели радость и надежду в любви, а сливовый календарь открыл для них отсчет счастливых дней. Что же касается других семейств, то, говоря вкратце, все они выбрали благоприятные для свадьбы дни, и О-Ёси стала женой Тобэя, а Коноито вошла в дом господина Ханнодзё. Что же касается О-Тё, то Рокуро Нарикиё в дальнейшем стал выяснять подробности ее происхождения, и она оказалась дочерью Хонды Дзиро Тикацунэ. Принимая во внимание ее незапятнанную честь и безупречную верность Тандзиро, а также тайное о нем попечение, О-Тё была названа законной женой Тандзиро, чтобы Тандзиро, во исполнение заветной мечты, продолжил имя рода и упрочил его процветание. Ёнэхати же за ее несравненную преданность, с позволения господина Рокуро, введена была в покои наследника как его наложница. С тех пор все они стали жить в добром согласии.

Что же касается юной гейши Итоханы, домоправительницы О-Суги, поверенного Кагэхати и других добрых людей, то пусть же все они и впредь здравствуют и процветают. Злодеи же пусть будут наказаны, каждый – согласно своему прегрешению.

Четыре мои героини тайно поклялись быть друг другу сестрами. По возрасту старшей стала O-Ёси, за ней – Коноито, третья сестра – Ёнэхати, а четвертая – О-Тё.

Весенней сливы щедрый дар я славлю!
И пусть потомство драгоценное ее,
Преумножаясь, нам несет благоуханье.
На сем позвольте кисть мне отложить.

Конец «Сливового календаря любви»

в двенадцати свитках

Время и «Сливовый календарь любви»

Цветение сливы в Японии с давних пор означало приход весны, а вместе с ней и любви. Поэт X века Фудзивара Томонори писал:

Коль не тебе,
Кому покажу
Этой сливы цветы?
Знает красу их и аромат
Одна лишь, которую знаю…

Но не только старинные стихи приходят на память, когда видишь на обложке книги название «Сливовый календарь любви». Слово умэгоёми («календарь сливы») связано с представлениями о патриархальной жизни вдали от столицы: люди там просты, а счет годам ведется по цветению сливы.