Слой

Прежде чем расстегнуть наручники, Константин долго и тяжело думал. В голове крутилось три варианта. Либо женщин снарядили опера и цена их словам — плевок. Эта версия не годилась, так как Настя — та, что была его женой, — при виде пистолета залезла бы под кровать. Да и ботинки солдатские ее надеть не заставишь. Как ноги у нее не потеют? На улице жара адская...

Второй вариант: менты ни при чем. В этом Костя почти не сомневался. Так сыграть нельзя, это надо собственной шкурой прочувствовать. Девчонок действительно перекинуло, но явиться они могли и с недоброй целью. С какой? Если хотели убить — возможность была. За деньгами? Да ну, чушь.

Оставался вариант номер три: они не врали. Не кривили душой. Просто пришли. Почему? А почему он искал сотника? Потому, что в одиночку невозможно, каким бы волком ты себя ни мнил. Без стаи тебе хана.

Несмотря на недостаток женственности, в кухонном хозяйстве Настя разобралась довольно быстро. Выдернув нож из двери, она дочистила картошку и проинспектировала холодильник. В морозилке нашелся каменный кусок мяса, а в отделении для овощей — вялая луковица с пышной бородой и желтым стебельком на макушке. Настя сполоснула руки и принялась стряпать.

— Есть будешь? — спросила она как-то по-старому, по-семейному.

— На четверых готовь, — сказал Константин.

— Ты случайно не бабу ждешь?

— Командира.

— Конечно. Ты всегда при ком-то. Слюнтяй ты, Костенька.

Людмила села в углу. Положив на стол лакированную сумочку, она заглянула в нее так, словно сумка была бездонной. Людмила последовательно извлекла из нее пачку «Вог» с ментолом, пачку «Стиморола» и позолоченный «Ронсон». Следом за ними оттуда выполз хромированный кастет, не менее изящный, чем дамская зажигалка.

На вид Людмиле было тридцать — тридцать с небольшим. В отличие от простоватой Насти она производила впечатление классической стервы. Ее лоб скрывали тонкие смоляные локоны, а красивые губы постоянно двигались в какой-то таинственной полуулыбочке. И еще она не смотрела в глаза.

Людмила сделала три затяжки и щелчком отправила сигарету в окно.

— Вода горячая есть? Пойду помоюсь, — объявила она, и Костя поразился тому, с какой скоростью эти женщины осваивали чужое жизненное пространство.

— Ты правда это сделал? — спросила через плечо Настя. — Что они о тебе говорят. Четырнадцать человек.

— Больше.

— Да-а... У нас ты был бы на троне.

— Заманчиво. А ты почему здесь?

— Не повезло.

— А эта вамп? Ей тоже не повезло?

— Вот сам у нее и узнаешь.

Косте послышались нотки ревности. Кажется, экс-благоверная полагала, что имеет на него права. Странно, но он тоже не считал ее посторонней. Вот ведь психология! Были мужем и женой — никакого взаимопонимания. А сейчас разошлись, причем разошлись так, что дальше некуда, — и...

"Что "и"? Мне еще с лесбиянкой спутаться не хватало", — одернул себя Костя.

— Настя. Давай без дураков. Какого черта? Чего тебе от меня надо?

— Смысла, — невозмутимо сказала она, продолжая возиться со сковородкой.

— Ты за кого меня принимаешь? Пророки в соседней палате.

— У тебя началось намного раньше. И ты до сих пор не проглотил пулю. А следовало бы. Всем нам.

Она обернулась и почесала нос — этот жест Константин помнил хорошо.

— Как можно жить, если все, что было важным, оказалось фуфлом? — спросила она. — Работа, подруги, сапоги... Хорошо хоть детей не завели. И что дальше? Делать вид, что ничего не происходит?

— Придумать себе новое фуфло. Устраиваться как-то.

— Как ты? Как ты устроился, да? Четырнадцать человек. Больше. Они тебя доставали? Трогали? Нет. Значит, есть у тебя какая-то цель?

— Один меня об этом уже спрашивал. Я ответил, что есть. Потом объяснил, какая именно.

— Ну?

— Теперь его квартира пустует.

Настя прочистила горло и отвернулась к плите.

— Цель у каждого своя, — изрек Константин. — Не будем смешивать водку с кефиром. Ешьте и отваливайте. Денег я подкину.

— И на том спасибо.

— А «ствол» не отдам.

— Подавись, он «мокрый».

О прежней Насте можно было бы сказать, что она обиделась, но Настя нынешняя умела только злиться. Просить и плакать она не станет. Заточку в бок и кастетом по кумполу.

— Расскажи мне про ваши кланы. Что там у вас за ерунда? Прямо Сицилия...

— Итальянские кланы родовые, как на Кавказе, — проговорила Людмила, выходя из ванной. — А у нас — отраслевые. Мой контролирует добычу угля, Настин — легкую промышленность.

— Олигархи, что ли?

— У нас все олигархи.

— Что-то я не усеку вашей экономической системы.

— Система получше, чем здесь. У нас хоть старики по помойкам не таскаются. Мы о них забоимся.

— И кто вы в этих своих кланах?

— Бригадиры, — не без гордости ответила Настя.

— Значит, бригадир закройщиц и бригадир шахтеров. Компания...

— Ты, Костик, говоришь очень много, — заметила Людмила. — Можно бы и через раз.

— Он нас выгоняет, — равнодушно объявила Настя.

— Я и сама не останусь.

— Вот и славно. — Константин поднялся и пошел в комнату. Ему уже не терпелось избавиться от боевых подружек. Сделать это лучше было еще до прихода Петра. — Эй, слабый пол! Помогите мебель толкнуть!