Сломанная головоломка

Старичок и женщина переглянулись и улыбнулись.

— Нет, сынок, мы… до Челябинска! — нежно-нежно ответил старичок.

Женщина прыснула.

Парень пожал плечами и повернулся к окну. Потом встал, достал из кармана плаща сигареты и вышел, держась за полки руками. Вагон сильно раскачивало.

— Странный у нас попутчик, — сказала женщина, расстегивая, наконец, пальто.

Старичок кивнул. — И завтра еще целый день с ним ехать, — подумав добавил он.

— А что, — удивилась женщина, — поезд не скорый?! Мне сказали, что утром уже будем в Минске…

Старичок удивленно взглянул на нее, потом на Катю и открыл рот, чтобы что-то спросить, но в этот момент в коридоре раздался звон, что-то загрохотало, послышались испуганные возгласы.

Выглянув вслед за старичком и женщиной из купе, Катя увидела, как несколько человек пытаются поднять с пола проводницу. — Она ногу себе, похоже, обварила! — испуганно сказал кто-то. По полу перекатывались стаканы и подстаканники. — Ничего страшного… Обморок… Вы заметили, какая она была бледная…

— Я же заметила, какая она была бледная! — сказала, сев на место, женщина. — Это, наверное, из-за погоды — давление меняется.

— Ну что, разобрались? — спросила в коридоре какая-то дама у проходившего мужчины, по голосу, похоже, того самого, из соседнего купе, который собирался что-то узнать у проводницы.

— Не успел, — ответил мужчина.

— Кошмар, — сказала дама и они ушли к себе в купе. Оттуда опять послышались громкие голоса.

— Да, так вы сказали в… Минск? — спросил у своей соседки старичок.

Катя, не отрывая взгляда от страницы, прислушалась.

— В Минск, — сказала женщина, снимая, наконец, пальто. — Куда же еще?

— Вообще-то в Челябинск, — помолчав, ответил старичок.

Открылась дверь купе, вернулся из тамбура парень. Спрятав сигареты, он сел и сказал: — Что-то нехорошее происходит. Весь вагон шумит, — мимо купе кто-то пробежал, в другом конце коридора завизжала женщина, — Спорят, кто куда едет, — тихо добавил парень, помолчав.

Из соседнего купе донеслось отчетливо — Ташкент… Ташкент…

Опять кто-то пробежал по коридору.

— У меня же на билете было написано «Минск», — испуганно вытаращив глаза, сказала женщина.

— Ми-и-инск, — как бы пробуя слово на вкус, задумчиво повторил старичок и, помолчав, спросил, вдруг, оживившись, у парня — Так, значит, вы действительно едете в этот, как его, Кискинск?..

— Мурманск, — поправил его парень.

— Ужас! — женщина вскочила и выбежала из купе. Катя отложила книжку.

— А я — в Челябинск, — сказал старичок, встал и тоже вышел из купе.

Парень посидел немного и тоже вышел. В коридоре поднялся крик.

Столпившись в узком проходе, размахивая руками, все спорили. То и дело кто-нибудь пробегал из конца в конец вагона. У самой двери Катиного купе стояла и тихо плакала, цепко ухватившись за поручень, маленькая старушка в сереньком платочке.

— Надо пойти в соседний вагон, — сказал старичок — Наша проводница…

— Я уже был в соседнем, — бросил проходивший мимо майор, кажется, артиллерист, в расстегнутой гимнастерке, — Эти гады упились в жопу, лыка не вяжут…

— Тише! Здесь дети! — сказала женщина из Катиного купе, но майор уже ушел — Что же делать?.. — всхлипнув, спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

Стоявший рядом толстяк в тренировочном костюме, спросил — А вы куда едете?

— В Минск.

— А я в Челябинск, — сказал старичок.

— Боже мой, — ответил толстяк и замолчал.

— А вы куда? — спросил у него парень.

— В Беложопск, — тихо ответил толстяк, — Господи! Хоть кто-то еще едет в Беложопск?!! — закричал он.

Никто не обратил на него внимания.

Бородатый мужчина в роговых очках, стоявший с другой стороны, громко повторял: — Я только одно совершенно точно знаю: Крыжополь и Улан-Уде в разных концах карты. Я лично перед отъездом смотрел одну карту.

— Кто едет в Беложопск! — опять закричал толстяк — Беложопск! Кто в Беложопск едет!

Старушка испуганно перекрестилась.

— Боже мой! — повторила, сверкнув золотыми зубами, женщина из Катиного купе.

Катя спрятала книгу в сумку и переложила все деньги в карман джинсов. Старичок вернулся в купе, сел, посмотрел на Катю.

— Куда, ты говоришь, едешь? В Киевск?

Катя не ответила.

Старичок помолчал, помотал головой и, закрыв глаза, откинулся к стене. За окном, в сумерках, неслись дома, фонари, прогромыхал встречный поезд. Вернулась женщина.

— Мы в последнем вагоне, — сказала она. — В следующем проводники, она всхлипнула, — почему-то пьяные. А дальше дверь не могут открыть.

В купе заглянула испуганная девушка в длинном свитере и потертых джинсах с вышитыми над коленками узорами и цветами.

— Извините, — спросила она, — в Пизду никто не едет?.. — и, обведя всех взглядом, тихонько ушла.

Недалеко в коридоре кто-то смеялся.

— На север! — кричали за стеной — Я говорю — на север! Какой юго-восток?! Смотрите — Кулюга на юге… Как «какая Кулюга»?!..

— Кулюга… — тихо повторил парень. — Кулюга… Женщина опять громко всхлипнула, встала, снова, зачем-то, надела пальто.

— Скажите, — тихонько сказала наконец Катя — Мы что, не в Киев едем?

— Бедная девочка, — прошептала женщина — Я не знаю. Я ничего не знаю!..

Остальные тоже о таком городе не слышали.