Сломанное сердце

Пока еду домой, только и думаю: сколько, интересно, нужно времени, чтобы забыть человека? Ладно, не забыть, а перестать вот так изнемогать и сходить с ума. Чтобы перестало ломать хотя бы. Месяц, два, полгода? Этак я точно кукухой поеду. И клин клином – тоже не вариант. Я на других и смотреть-то не могу.

Если бы я ещё не видел её… типа с глаз долой – из сердца вон… Может, реально забить на доказывание? А сдать потом кому-нибудь другому?

Так и сделаю, решаю я. Но промаявшись все выходные и понедельник, иду на лекцию к Самариной. Потому что не видеть её ещё мучительнее…

35. Артём

Перед Ленкой я извинился, сославшись на то, что был слишком пьян и не ведал, что творил, точнее – трепал. Ещё в понедельник извинился, сразу как пришёл, перед парами.

Клео фыркнула:

– И это всё? Да после всего ты должен…

– Я вообще никому ничего не должен, – оборвал её я, – …кроме родителей.

– Да ладно тебе, перестань, – залепетала сразу Ленка, успокаивая свою злобную подругу. – Проехали. Тёма же извинился. С кем не бывает?

Клео, поджав губы, покачала головой, типа, никакой, блин, гордости, но всё же заткнулась.

Однако пусть мы и как бы помирились с Ленкой и остальными, я все равно теперь постоянно сливался. Никуда с нашими не ходил. После пар – сразу домой, даже в универовской столовке больше не зависал. Наши подкалывали, типа, заделался монахом вдруг. Я отшучивался, типа, старею и с ними, салагами, мне теперь скучно. Я же наших кого на год старше, а кого – и на два.

Но на самом деле, я тупо хандрил. Настолько, что не вывозил уже. Ну и поэтому ничего не хотелось. Всё казалось тупым, каким-то ничтожным и неинтересным. И делать вид, что я в норме – просто уже не мог.

Даже когда отец пристал с расспросами, что у нас с Лерой и как, я не стал врать. Честно сказал, что ничего и никак. Спасибо, он не стал лезть в душу.

От нечего делать я весь погряз в учебе, ну типа чтоб отвлечься. Хотя там и сессия уже надвигалась. Да и что ещё оставалось? Не в потолок же смотреть, сидя дома. Но доказывание долбил сильнее всего. Пусть она не думает, что я из-за нее страдаю и места себе не нахожу, или вообще во все тяжкие пустился.

Ну и потом, на тех, кто тупил и не мог ответить на её вопросы, она смотрела как на говно. Лично мне не хотелось, чтобы она так на меня смотрела. В принципе, мне первого её семинара за глаза хватило, ну а после всего, что было – так тем более.

Так что все конспекты я знал чуть ли не наизусть, ещё и сверх что-то почитал. И не зря.

В эту пятницу Лера прямо с порога объявляет, что следующий семинар последний, на нём пишем итоговый тест, а сегодня она проверит наш уровень в устной форме. Наши и проморгаться не успевают, как она начинает бомбить вопросами. Причем в стрессовом режиме. У нас даже староста от такого напора заикаться начинает.

– Вы должны не только что-то знать, но и уметь донести свою мысль внятно, четко и доходчиво, – раздражается Лера от нашего блеянья.

Потом, правда, все потихоньку втягиваются и даже руки поднимают. Я на рожон не лезу. На все вопросы молчу. Думаю, если спросит – отвечу. Нет – ну и пофиг, буду дальше молчать.

Половину пары Лера меня будто вообще не видит, потом вдруг снисходит. Спрашивает:

– Следственные ошибки. Какими процессуальными решениями они устанавливаются? Шаламов.

– Постановлением судьи, вынесенным в ходе предварительного слушания; постановление прокурора о возвращении дела для дополнительного следствия… – монотонно перечисляю я, замечая, что она меня даже не слушает. Смотрит что-то у себя в телефоне, который пиликнул оповещением как раз тогда, когда она меня вызвала, и чему-то там улыбается.

Я замолкаю. Она пару секунд еще залипает в своем телефоне, потом бросает на меня рассеянный взгляд. Кивает, мол, ладно, хорошо, следующий вопрос. А у меня такое ощущение, что если бы я нёс пургу – она бы так же кивнула.

В конце семинара она снова напоминает нам про итоговый тест и отпускает за пару минут до конца пары. Народ постепенно рассасывается, я выхожу почти последний. На неё не смотрю, но периферийным зрением вижу, что она стоит за своим столом, в портфеле копается. Нет, всё-таки бросаю на неё мельком взгляд, когда мимо прохожу. А она вообще на меня ноль внимания. Как и почти весь семинар. С другими и то не так.

Ведет себя со мной так, будто это я её чем-то обидел. Будто это я попользовался ею, а потом послал. Внутри сразу припекать начинает. Даже жечь, как если б я нахлебался какой-нибудь едкой горечи.

Выхожу из аудитории, даже не прощаясь. И буквально сталкиваюсь в коридоре с Карлсоном. С этим преподом, который вечно вокруг Леры вьется. Который типа «просто коллега».