Сломанное сердце

Чтобы он отвязался, говорю ему, что уже переключился – иду вот вечером в клуб с другой девушкой. Отец как всегда: что за девушка? Откуда? Наш пострел везде поспел. И всё в таком духе.

В итоге я на самом деле зову с собой Веру. Она же как раз плакалась накануне, как ей скучно, плохо, одиноко. Ну и мне, если совсем уж честно, неохота стало с нашими общаться. Прямо до отторжения. Влад ещё терпимо, остальных вообще еле выношу. А с ней как-то прикольнее, кажется мне.

Правда, когда приезжаю в клуб, забываю про нее напрочь.

Потом вижу (и то случайно) – Вера звонит. А я как раз стою возле бара со знакомым, с которым сто лет назад общался и вот случайно встретил. Он мне говорит:

– Ну ладно, Тёмыч, я тут так-то с девушкой. Она уже заждалась, наверное. Давай контактами хоть обменяемся, чтобы не теряться?

Я достаю мобилу, а там куча пропущенных от Веры. Но, слава богу, она еще здесь, а то крайне неловко получилось бы. Я мчусь в фойе, встречаю её с подругой.

Выглядит Вера классно, и я уже готов отвесить ей комплимент, и тут вдруг ни к селу ни к городу вспоминаю, что мы же с нашими тогда, еще в сентябре, как раз на нее и спорили. Вот я придурок… Видоизменилась она с тех пор, конечно, до неузнаваемости. Я уже даже не помню толком, какой она была тогда. И спор этот совсем из головы вылетел. Только все равно ситуация стремная. Надеюсь, наши не ляпнут ей ничего такого, ну не совсем же они дебилы. А, может, тоже про тот тупой спор забыли. Когда это было! Да и вроде всё само собой сошло на нет.

Впрочем, вскоре я перестаю на счет Веры грузиться, потому что… ну не до нее мне на самом деле. Я, как одержимый, шарю по людям глазами, пытаясь найти или, наоборот, не найти Леру. Ну или бородатого.

Поднимаемся втроем на второй этаж. Наши уже давно на месте – мне и Влад, и Ленка еще часом раньше звонили. Идем к ним, и вдруг меня торкает.

Не знаю, как объяснить, но я еще не вижу Леру, однако чувствую – она здесь. Вот так, как неосознанно чувствуют близкую опасность, ну или взгляд в спину.

Проходим немного вглубь, и точно – она. Сидит за столиком вдвоем с ним…

37. Артем

Еле нахожу в себе силы просто пройти мимо них. Мимо Леры и этого бородатого клоуна.

Веду Веру и Таню к нашим. У Ленки сразу вытягивается физиономия, но зато Ник с Гариком встречают их, кажется, дружелюбно. Сразу завязывают с ними разговор, а я заказываю девчонкам коктейли.

С нашего места Леру и бородача видно прекрасно, как и ей – меня. Пару раз она бросает в мою сторону быстрый взгляд, но потом, наоборот, демонстративно перестает меня замечать. Карлсон сидит спиной к нам, так что не знаю, видел он меня или нет. Хотя, наверное, он даже и не в курсе того, что у нас Лерой что-то было. Откуда ему знать? Вряд ли Лера ему рассказала бы такое.

Карлсон ей что-то втирает, судя по тому, что Лера почти все время молчит, лишь изредка кивает или улыбается, попивая вино, которое он ей то и дело подливает. А у меня внутри всё закипает, с каждой секундой. Так и хочется крикнуть ей: нахрена ты это делаешь? Зачем тебе этот хмырь? Что ты вообще в нём нашла? Но нельзя. Да и пошлет она меня снова. И так, наверное, считает, что я её преследую.

Смотреть на них нестерпимо, аж нутро жжет, но и не смотреть не могу. Изощренный мазохизм какой-то. И от собственного бессилия еще больше сдохнуть хочется.

Слышу, наши вдруг взрываются хохотом. И я будто из транса выхожу. Пытаюсь понять, что происходит, но вижу: наши ржут, а у Веры такое лицо, будто она вот-вот заплачет. Но толком она ничего не говорит, зато ее подруга-злючка фыркает, мол, у своего Гарика спроси. И вообще, типа, нафиг я их позвал.

Гарик занервничал, заюлил, и я сразу напрягся – не дай бог он ляпнул про спор.

Нет, про спор он не сказал, но тоже сморозил какую-то тупую пошлятину. Мне аж стыдно становится перед девчонками. Ну вот что он за дебил?

Но Гарик даже не догоняет, начинает на меня же еще и стрелки переводить:

– Да что такого-то? Мы же просто прикалывались, – прикидывается он дурачком. – Ты чего завёлся, Тёмыч? Ты вообще сегодня как не в себе.

Может, и не в себе. Меня реально бомбит из-за Самариной и этого бородача. Но и Гарик переходит все границы.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не обложить его и всех остальных матом, но в последний момент затыкаюсь – как-то при Вере становится неудобно. Она и так, бедная, сидит, вся скукожившись. Поэтому просто зову её вниз на танцпол. Пока еще не начался концерт, шпарит обычный музон, прогревает публику. И тут как раз врубают медлячок. Это проще, потому что на что-то энергичное нет ни сил, ни настроения. А так мы просто топчемся по кругу.

– Не обращай внимания, Вер, – наклонившись, говорю ей на ухо. – Гарик просто такой и есть. И шутки у него вечно тупые. Но ты все равно извини, что так получилось. Я потом с ним разберусь.

Вера молчит и улыбается. Однако чувствую ладонями, что она дрожит.

– Тебе холодно? – спрашиваю. Хотя в зале, как по мне, жарища. Она не отвечает, и я больше с разговорами не лезу. Зря я её позвал, конечно.