Сломанные вещи

– Никто из вас не поедет домой, – заявляет Оуэн. На секунду он кажется мне прежним Оуэном – упрямым, взрывным, непредсказуемым. Парнишкой, который половину времени жил в шалаше на дереве и носил слишком широкий тренчкот, купленный на блошином рынке. Тренчкот, в котором, как говорили все, он когда-нибудь принесет ствол. Тогда на уроках он половину времени смотрел в окно и рисовал что-то в своей тетради. Он был великолепным и странным, но моим. – Во всяком случае, не сейчас. Мы ведь должны нанести визит мистеру Хэггарду, вы не забыли?

БРИНН

Тогда

– Классная юбка, Миа, – сказала Саммер, задев ту бедром за плечо, после чего плюхнулась на сиденье рядом со мной – и это после того, как она более месяца избегала любого общения с нами, сворачивая в другой коридор, когда видела меня вдалеке, не отвечая на мои текстовые сообщения. В кафетерии она практически оттолкнула меня, когда я попыталась положить руку ей на плечо. Перестань исходить слюной, МакНэлли. Я не из тех, кто увлекается девушками, поняла? Она тогда была в ярости, только что не плевалась, как будто это я все испортила и рассказала всем, что произошло между нами, когда она залезла ко мне в кровать. Был сырой апрельский день, дождь словно не мог решить, пойти ему или нет, и влага просто висела в воздухе. – Что, пытаешься похвастаться перед мистером Хэггардом своими прелестями?

– Заткнись, – прошипела Миа. – Он может тебя услышать.

– Ну и что с того? Эй, мистер! Миа хочет спросить, находите ли вы ее хорошенькой?..

– Я же сказала – заткнись, – сказала Миа.

Мы остановились на светофоре. Хэггард развернулся на своем сиденье, опираясь одной рукой на руль.

– Что вы там не поделили, девочки? – Голос мистера Хэггарда был похож на звук туманного горна.

– Ничего, – сладким голоском ответила Саммер. – Мы просто хотели сказать, как классно вы выглядите в этой вашей новой куртке.

Я ткнула ее локтем. Она закатила глаза.

– Я просто немного подняла ему настроение, – сказала она. – Да он, скорее всего, из-за пуза даже не может разглядеть свой член.

– Ты не могла бы придержать язык? – Миа состроила гримасу. Она терпеть не могла все слова, связанные с сексом, но больше всего она не любила такие словечки, как член, киска и смазка. Я знала это, поскольку в том же седьмом классе, но осенью, – то есть тогда, когда мы еще были лучшими подругами и до того, как Саммер ополчилась на нас, – мы составили список из всех этих слов во время совместной ночевки и по очереди зачитывали их, чтобы заставить Миа визжать.

– Кстати, о птичках, – сказала я, пытаясь придать своему тону беспечность, как будто не сгорала от желания поговорить с ней, как будто всякий раз, бросая на меня злой взгляд, а потом отводя глаза, она не проделывала во мне новую дырку.

– С какой такой стати ты вдруг почтила нас своим присутствием?

– Просто больше не на чем было ехать в школу, – ответила Саммер, пожав плечами. Хрясть. Хрясть. – К тому же, – продолжила она спустя минуту уже другим тоном, – я хотела поговорить с вами о весеннем бале. Ведь мы по-прежнему планируем пойти на него вместе, не так ли? Наша троица и Оуэн? – Она взяла меня за руку и сжала ее, и мое сердце тоже сжалось.

И я снова простила ее. Простила, хотя она рассказала всем, что я в нее влюблена. Простила, несмотря на то, что она взяла мою самую сокровенную тайну, любовь к ней, и превратила ее в шутку.

– Ты все еще хочешь пойти вместе с нами? – На лице Миа отразилось подозрение и вместе с тем радость и надежда.

Нам обеим так не хватало Саммер.

– Ага. – Она осторожно развернула полоску жвачки. Ее ногти были выкрашены желтым лаком и частично облупились. – К тому же мне скоро может понадобиться ваша помощь. Это касается Лавлорна, – добавила она небрежно, как бы невзначай.

– Я думала, мы больше не играем в эту игру, – удивилась я.

Она посмотрел на меня глазами, голубыми как небо, глазами, в которых хотелось утонуть.

– А кто сказал, что это игра?

Проблема с Пучиной Желаний состояла не столько в том, что в ней содержалось. Сами по себе желания не были опасны, и многие обитатели Лавлорна потеряли годы и даже десятилетия, плавая по этой реке у самого ее дна, поддерживаемые на плаву желаниями, окутанные счастливыми видениями всего того, чего они когда-либо хотели.

В этом-то, разумеется, и состояла проблема: не в том, чтобы войти, а в том, чтобы выйти.

Из «Пути в Лавлорн» Джорджии С. Уэллс

БРИНН

Наши дни