Сломленный рыцарь

– Ты никогда не лишишься его, мой дорогой мальчик. У тебя всегда будет дом. Я всегда буду с тобой, даже после моего последнего вздоха. Помни об этом, мой любимый. Солнце снова взойдет завтра. Оно всегда это делает. И не смей прожить хотя бы один день, не греясь в его лучах. Если ты любишь меня по-настоящему, если ты уважаешь мой выбор. Ты проснешься завтра утром. Ты будешь оплакивать мой уход. Но потом ты улыбнешься. Ты засмеешься. Ты будешь жить. Ты пройдешь через все и исполнишь все свои мечты. Ты вернешь эту девочку назад, потому что она любит тебя, а ты любишь ее. Я слежу за вами с детства – вы рождены друг для друга. Вы подарите мне прекрасных внуков, за которыми я буду наблюдать с небес. И в каждом летнем дожде ты узнаешь меня, услышишь мое «я люблю тебя».

– Мама. Мама. Мама. – Он положил голову мне на грудь, крепко сжимая в объятиях. – Я не готов отпустить тебя.

– Иди и спаси свою принцессу, любимый. – Я поцеловала его в лоб. – Она ждет тебя. Кроме того, именно это и должны делать рыцари.

* * *

Когда мой муж вошел в комнату, я разрыдалась.

Я устала быть сильной. Сильной ради Эмилии. Ради Льва. Найта. Я знаю, что Дин не менее расстроен, чем они, но есть одна отличительная черта: он всегда был моим защитником. Он всегда прикрывал меня. Я всегда с вдохновением наблюдала за тем, как он боролся с врачами, искал специалистов по всему миру и переворачивал каждый камень, проверяя каждый угол, пока мы не исчерпали все возможности в борьбе с моей болезнью.

Сейчас я в его руках. Лежу на его груди. Рыдаю в черную футболку мужа, сжимая воротник, позволяя стонам вырываться из груди. Правда в том, что я напугана и растеряна. В какой-то момент я стараюсь быть спокойной и рассудительной – даже логичной. Я не собиралась что-либо чувствовать. Я собиралась просто прекратить существование. Как любой другой человек на этой планете. Мертвая, живая или приговоренная жить. Проще не бывает. Но в другую секунду я паникую, борюсь за каждый вздох. Комната сжимается вокруг меня. Я заключена внутри собственного тела, из которого хочу выскочить, задышать и убежать. От кистозного фиброза.

– Я боюсь, – прокричала я в грудь Дину. Потому что так и есть. Господи, как я боюсь.

Он погладил меня по волосам и поцеловал в макушку.

– Не бойся, моя любовь. Я обещаю, что присмотрю за тобой, даже если ты будешь там, а я здесь. Я обещаю, что это не конец. Я обещаю найти тебя в раю. А если мне суждено будет пойти другим путем, то, я уверяю тебя, я подкуплю кого-нибудь, чтобы мы стали соседями в аду.

Я с облегчением засмеялась, качая головой.

Он отстранился, показывая смелую, прекрасную улыбку – с ровными, белыми зубами. И опять крепко обнял меня.

– Ты не избавишься от меня, миссис Леблан-Коул, я обещаю, что воспитаю из наших детей достойных мужчин, с большими семьями. Они будут счастливы и здоровы. Даже если это будет последнее, что я сделаю, я даю тебе слово. Я обещаю приходить к тебе каждый месяц, двенадцать раз в году, показывать тебе фотографии, писать письма и держать тебя в курсе.

– Одного раза в год достаточно, – улыбнулась я. – Но если ты дашь слабину, то я буду преследовать тебя, где бы ты ни был.

– Один раз в месяц, – сказал он, качая головой. – Нам нужно свидание раз в месяц, чтобы поддерживать пламя и все такое. – Он подмигнул.

Это напомнило мне кое о чем, что я должна сказать ему, хотя знаю, что он не захочет слышать, особенно сейчас.

Я положила руку ему на грудь.

– Любовь моя?

– Да, малышка Леблан.

– Можешь пообещать мне кое-что?

– Все, что угодно.

– Я знаю, что я любовь всей твоей жизни. И я чувствую себя очень уверенной на этой позиции. Никто не сможет сместить меня с нее. Я подарила тебе двух прекрасных сыновей. Я показала тебе, что жизнь стоит того, чтобы жить. Я помогла тебе преодолеть твои зависимости. Никто и никогда не сможет заменить меня…

– Так, не проси этого, – перебил меня мой муж, холодное раздражение появилось в его голосе.

Я почувствовала, как грудь становится тверже под моими пальцами.

– И еще… – я повысила голос. – Я запрещаю тебе проводить остаток жизни в жалости и одиночестве. Я отказываюсь брать на себя за это ответственность. Ты молодой, красивый и привлекательный. Тебе нужен кто-то, кто будет помогать с мальчиками. Ты найдешь кого-то. Пообещай мне.

– Нет.

– Дин.

– Прости. Я не могу пообещать тебе, что пущу кого-то в свою жизнь. У меня в сердце нет больше места. Там только ты и дети. И то, что ты собираешься покинуть меня, не означает, что ты покинешь и сердце. – Он ударил кулаком себе в грудь. – Ты думаешь, я не знал, что это случится? – Он указал между нами, голос его стал твердым. – Я знал. Я знал, что это случится. И все равно боролся за возможность быть с тобой. Я смирился с этим, малышка Леблан.

– У меня есть план, – прошептала я, но он поцеловал меня на середине предложения, убирая прядь волос с глаз. Наши лица так близко, очень легко запомнить каждую черту его красивого лица. На какой-то момент мы просто дышали друг другом, так же мы делали, когда только встретились.

– Окажешь мне честь?