Слон меча и магии

Луна к ночи засветила ярче, набралась сил. Ветер гнал по небу тонкие быстрые облака. Звёздный свет, проникающий сквозь них, казался прикрытым вуалью.

Иффиш вышел к первым кустам вереска и осоки. Изо рта шёл пар. Туман влажной ватой стелился по земле, складки его топорщились, норовили подняться. Где-то там слышались искажённый топот копыт и голоса лошадей. Они носились впотьмах, оставляя за собой рваный белый шлейф, как призраки. Гладкие бирюзовые шкуры отдалённо мерцали под луной.

Иффиш вошёл в туман. Он обволакивал, был сырой и солёный, как будто скакуны вынесли его с собой из морских глубин. Их сигналы – храпы, ржание – напоминали песни китов, расходящиеся под водой вслепую на огромные расстояния. Иффиш и сам почувствовал себя эхолокатором, пытающимся уловить послания. Могли бы они говорить о маленьких лошадках на голубом, перепачканном кровью носочке, лежащем у него в кармане?

Одно из существ пронеслось совсем рядом и, заприметив новую фигуру в тумане, притормозило. Иффиш смотрел, как вздымаются мускулы и с силой, жадно втягивают воздух широкие ноздри, будто боясь упустить что-то, не успеть вдохнуть достаточно. А конь в это время изучал его. Глаза были белые, как жемчужины, без зрачков – хотя, возможно, их просто скрывала роговая защитная плёнка. Скакун рыл могучим копытом землю, слегка склонил вперёд голову – будто приглашал прокатиться. Иффиш смахнул с глаз спутанные каштановые волосы и протянул руку к вытянутой морде.

Внезапно совсем рядом послышались частые быстрые шажки. На широкую спину существа цепко опустилось седло, а в высокое стремя уже вдевал ногу серолицый карлик.

– Тише, дорогой, тише, – причитал он и вмиг взобрался на коня верхом. – Не ерепенься.

Конь взбрыкнул, захрапел и во весь опор помчал по дуге сквозь туман. Карлик затрясся в седле, обхватил короткими ручонками его жилистую шею.

Иффиш поспешил за ними.

– Не бойся, милый, не переживай… – продолжал сюсюкать карлик, будто с ребёнком. – Я же с тобой ласково, ну!

Морской обитатель петлял по равнине, понемногу продвигаясь к древесной полосе. Иффиш же шёл напрямик. Он уловил, когда темп бега снизился. Скакун пошёл рысцой. Ускорив шаг, Иффиш практически нагнал сцепившуюся парочку у самого выхода из туманного полога.

– Вот так, родной, вот так, – словно убаюкивая, нараспев шептал карлик. – Я же говорил, что всё будет хорошо… – он гладил существо между плечами, в начале гривы. Скакун окончательно умерил шаг и остановился рядом с Иффишем.

Всадник наконец обратил на него внимание.

– Уж извини, друг. Не сердись, – примирительно сказал он. – Мне этот Эх-Ушкье крайне необходим. Да и, кроме того, при неумелом обращении он мог бы тебя…

Морской конь зарычал, перебивая наездника. Сипло, совсем не по-лошадиному. Лысый хвост поднялся, расправил плавники. Ноздри внимательно принюхались.

– Что такое, милый? – ласково уточнил карлик.

Эх-Ушкье посмотрел на огромную тяжесть моря, плещущуюся за деревьями. По его коже словно прошёл всполох света. Белые глазницы стали наливаться красными прожилками, копыта загрохотали по земле.

Скакун всхрапнул, а потом раззявил пасть и зашипел почти по-змеиному. Иффиш увидел ряды острых, окрашенных красным зубов. Во рту заклокотала пена, и Эх-Ушкье сорвался с места в направлении берега.

– Ох, мамочка, – взвизгнул наездник. – Только не это!

– Слезай с него быстрее! – крикнул Иффиш.

– Не могу! – пищал карлик. – Ой, Круг меня упаси, не могу…

Бирюзовая кожа существа словно сделалась липкой. Несчастный всадник тянул к себе пухлые ладошки, но они увязали в жидкой слизи, которой вдруг покрылась мерцающая шкура. Карлик кричал от боли, а Эх-Ушкье хищно шипел, громадными скачками сокращая расстояние до кромки воды.

Иффиш за ними не поспевал. Когда морское чудище выбралось на песчаную отмель, с треском продравшись сквозь деревья, он всё-таки решился полыхнуть огнём. Пламенный хлыст ударил Эх-Ушкье вдоль туловища. Чудище пошатнулось, сбилось с шага, истошно заревело. Запахло горелыми водорослями. Жар лизнул область шеи, слизь и кожа пошли пузырями. Карлик наконец-то отодрал от клейкой массы ладони и навзничь вывалился из седла. Рассыпая песок и поднимая тучи брызг, морская тварь метнулась под защиту волн. Среди накатывающей раз за разом массы воды были слышны полные ярости вопли.

Карлик шмякнулся с приличной высоты, но тут же, кряхтя, сел и принялся зарывать ободранные ладони во влажный песок.

– Ну и ну, приключилось ведь… – лепетал он.

– Обожгло? – уточнил Иффиш, подходя ближе.

– Ещё бы! Конечно, обожгло! Но уж лучше так, чем… – он кинул тяжёлый взгляд на свинцовое море и сглотнул комок в горле. – Это ты его? Огнём хлестанул, что плетью.

Иффиш кивнул. Было бессмысленно отпираться.

– Надо же! Суртурово племя. Здесь таких не встречали несколько сотен лет… – карлик будто о чём-то призадумался, но потом перебил себя: – Прошу прощения, всегда забываю о хороших манерах. Меня зовут Гейерт. Премного благодарен за спасение, незнакомец. Пусть самый печальный день твоего будущего будет не хуже самого счастливого дня прошлого!