Слова и смыслы. Мировоззрение и картина мира: ассоциативный словарь

Земля – это почва, то есть источник плодородия, то, что обеспечивает растениям жизнь. Да и людям тоже: «мать сыра земля», «из земли вышли, в землю и уйдем».

Земля – это Родина, «Фатерланд»  – «Земля Отцов».

Земля – это суша, берег, материк.

Земля – это важнейшая политическая и экономическая категория.

У древних, дохристианских русских земля входила в состав четырех элементов мироздания: земля, вода, воздух и огонь. В восточных культурах земля – одна из пяти стихий, из которых состоит «все», и взаимодействие которых тоже определяет «всё»: земля, вода, огонь, металл, дерево. И первое, и второе утверждение (и множество им подобных) с научной точки зрения полная чушь. Из чего состоит окружающий нас мир, известно достаточно хорошо. Но для разговора, то есть праздного времяпрепровождения (приятность и даже необходимость которого я не отрицаю), сойдут и разного рода гороскопы, гадания, представления о стихиях, дошах, энергиях и прочей забавной белиберде.

Земля – это почва. Наша жизнь – всего человечества на протяжении всей его истории – зависит от почвы, от ее плодородия, от растущих на ней растений и живущих на ней животных, от флоры и фауны. Представление о почве как о сложном природном образовании, обладающем свойствами как живого, так и неживого ввел в науку Василий Васильевич Докучаев. Это был очень важный научный прорыв: до него почва считалась неживой, объектом геологии. Исследование сложных процессов внутреннего обмена, строения почвы, ее состава и всего прочего составляет предмет науки почвоведения. Мой отец был почвоведом-агрохимиком, и на полках нашей домашней библиотеки стояли книги Докучаева, Прянишникова, Костычева, Глинки, в почтовый ящик ежемесячно поступал журнал «Почвоведение», и вообще это слово с самого раннего детства вошло в мой лексикон. А с ним и сопутствующие слова: гумус, чернозем, глинозем, супесь, суглинок, солонцы и солончаки… Я знал такие словосочетания, как «кислотность почв», «физика почв», «химия почв»… Ну и, конечно, про такие важные факторы, как содержание азота, фосфора и калия… Моя жизнь могла сложиться иначе, если бы я пошел по стопам отца: увлекся бы биологией, а не физикой, поступил бы на биологический факультет, а не на физический… Но физика была в моде и сложилось все иначе. А потом все и вовсе круто изменилось: рухнуло государство, и жизнь пришлось начинать заново, обретать новые профессии.

Слово «почва» тоже многосмысленнно. Есть смыслы, связанные с понятиями плодородия земли, а есть и смыслы, связанные с социальной значимостью, с категориями «кровь и почва». Близкий к последнему «куст смыслов» таится в словосочетании «писатели-почвенники», «почвенная» литература. Теперь у меня слово «почва» в  качестве первой ассоциации вызывает не почву, а оппозицию «кровь и почва», играющую важную роль в политике, в антропологии, в этнологии. Об этих и смежных вопросах я поразмышлял в соответствующих главках этой книги. См. Евреи, Кровь, Народ, Немец, Родина, Русский. 

Знак и символ  

«Знаки и символы правят миром, а не слово и закон». Чаще всего это высказывание приписывают Конфуцию. Есть, однако, и возражения: некоторые китаисты пишут, что так и не смогли этой фразы отыскать в каких-либо источниках на китайском языке.

Пусть ищут… А я пока поразмышляю над смыслом самой фразы, кто бы ее ни произнес первым. Смысл вроде бы очевиден. Во всяком случае, в пространстве общественно-политическом: если на башнях Кремля красные звезды – одно дело, если двуглавые орлы – совсем другое… Если где-то изображена свастика – ясное дело: фашист, а если пятиконечная звезда «вверх ногами»  – сатанист, а если звезда шестиконечная – сионист…

Политики действительно активно пользуются знаками и символами: флаги, гербы, определенные национальные цвета – все это существует, применяется и работает. Но я бы не стал утверждать всерьез, что знаки и символы правят. Они обозначают, визуализируют многое из того, что связано с политической властью, но не правят, не обладают ни властью, ни волей, ни целеполаганием. Так что высказывание (то ли Конфуция, то ли не  Конфуция) следует воспринимать не буквально, а как метафору. Возможно, и удачную, но – метафору.

Когда какой-либо знак – графический, цветовой и пр.  – становится символом (то есть наполняется конкретным содержанием, получает некое «духовное» измерение), то он может использоваться вместо словесного изложения этого содержания. Это удобно и эффективно: мы в большинстве своем – «визуалы», то есть картинку воспринимаем легко, быстро и эмоционально. Последнее очень важно: высокая эмоциональность восприятия символа. Текст еще надо прочитать, осмыслить (рационально), понять – и лишь потом, быть может, возникнет некая эмоция. В этом смысле, символы действительно могут управлять: шарфики футбольных фанатов сбивают их в стаю, готовую подчинится общему инстинкту и начать бить морды другим «шарфикам».