Слова и смыслы. Мировоззрение и картина мира: ассоциативный словарь

Общественно-политический аспект приводит к двум «наболевшим» вопросам: какова допустимая мера «зла» при построении нового, более счастливого и справедливого общества (тут обычно обрушиваются на «тоталитарные режимы», поминают жертв революций и репрессий) и какова мера (оправданность) зла в демократическом обществе? Последняя тема блуждает вокруг тезисов: вор должен сидеть в тюрьме (но тюрьма должна быть нормальной, добавит «либерал», если он участвует в разговоре; и  еще добавит, что смертная казнь недопустима) и «зло рождает только зло» (поэтому из революций не может вырасти хорошее общество и т.  д.). И тот и другой вопросы вечные, и ценность состоит не в отыскании окончательного, единственно верного ответа, а в самом процессе обсуждения. Процесс благотворен сам по себе, он порождает в каждом длительные размышления и переживания. Помогает уточнит собственную позицию и яснее увидеть сущностные характеристики оппонентов.

Хочу воспроизвести мою реакцию на высказанный одним из участников упомянутой ТВ-дискуссии тезис: «Смерть есть абсолютное зло!» Это уже чушь полная, хотя, похоже, чрезвычайно распространенная. Уж не знаю, кто в этом виноват, но вновь подозреваю авраамические религии в их бытовой интерпретации.

Сказать «смерть – это зло» то же самое, что сказать «жизнь – это зло». Смерть – часть жизни, неотъемлемая часть. (См. также Смерть.) Смерть «существует» (как неизбежно реализуемая потенция) в нас с первого мгновения рождения, даже ранее: зарождения жизни. Отделить, разделить жизнь и смерть невозможно и главное – совершенно не нужно. «Жизнесмерть»  – целостность! Сказавший «смерть есть абсолютное зло», человек (конечно, верующий – других нынче среди гуманитариев, поди, и не сыскать), который сам мыслить диалектически не умеет. И не пытается. Поэтому безрассудно рассекает целостность ненадежным скальпелем этики. Ненадежным – потому что «этик» много, а он об этом не подозревает, ибо у него есть Истина…

В общем, абстрактная смерть – как явление, как неотъемлемая часть жизни – ни зло, ни добро. Конкретная смерть конкретного человека – горе, а обстоятельства или люди, вызвавшие чью-то смерть, могут кем-то оцениваться как «зло» (но кем-то другим эти же обстоятельства и люди могут рассматриваться как вполне оправданное или даже доброе деяние). Но есть и более глубоко запрятанная философская, онтологическая проблема, которая, возможно, и проявляет себя в этих рассуждениях о смерти как зле. Проблема эта в представлении о конечности всего сущего, а не только конкретного человека. При определенном типе мышления (но только при таком типе мышления!) стремление это понять, объяснить, оправдать и с этим примириться рождает идею о неотъемлемом изначальном возникновении и сосуществовании добра и зла как компонентов сущего… Полагаю это одной из допустимых игр ума, но никак не опорой разума.

Существует много банальнейших притчеобразных историй о сложном этическом выборе, есть и так называемые задачи о моральном выборе. Ну, например. Мчится поезд, у которого сломались тормоза, а на пути стоят пять рабочих, которые поезд не видят и не слышат (типа, слепоглухонемые). Стрелочник может направить поезд на запасной путь, где есть только один, а не пять таких рабочих. Как ему поступить? Спасти пятерых ценой жизни одного? Есть и более эмоционально насыщенный вариант. Поезд с десятком пассажиров мчится к пропасти (ну, скажем, мост только что обрушился, а машинист об этом не знает). Стрелочник может направить его на запасной путь, но на том пути лежит ребенок. Как поступить? Спасти десяток пассажиров ценой жизни одного ребенка или нет?

Эти и им подобные задачи не имеют «правильного» решения. В этом смысле они вовсе не задачи, а некие модельные ситуации, позволяющие поразмышлять над проблемой. Проблема сводится к попытке взвесить, оценить меру «зла», совершаемого во имя «добра», и провести сравнение: полученное «добро» стоило совершенного «зла» или нет? Поразмышлять и повзвешивать, быть может, и не вредно, но вот выработать некий шаблон «правильного» поведения на будущее (представив, например, себя на месте стрелочника) невозможно. В реальной ситуации морального выбора человек руководствуется не теоретическими схемами, не этическими нормами, вернее – не только этим. Находясь в конкретной ситуации человек подвергается сотням неосознаваемых факторов, каждый из которых может оказаться решающим, даже самый мелкий, самый малозначащий, который ни в каких писанных правилах поведения не учитывается. И в это мгновение – момент принятия решения – вы посчитаете, что то «зло», которое придется совершить, оправдано тем добром, которое должно получиться в результате. И еще, вы непременно учтете внешний фактор: узнают ли об этом выборе и вашем решении другие люди, видит ли это Господь Бог, простит ли он этот грех на  Страшном суде, отпустит ли вам грех священник на исповеди, допустит ли до причастия (эти соображения близки верующим христианам, коих на свете довольно много)?..