Читаем Слова, упавшие в воду. Современная поэзия Гуанси полностью

Позвольте мне быть робким человеком,не обвинять, не оправдываться, не взывать всенародно,не глядеть косо, не брататься с толпою,оставить ненависть из-за любви,позвольте мне снова и снова понижатьвысоту моего лба над уровнем моря.Позвольте мне стать эгоистичнымс чуть заискивающей улыбкой на лице.Кто-то гулял в парке, а к горлу ему приставили нож,кто-то вышел пройтись после ужина,а у него отобрали кошелек,кто-то ночи напролёт работает сверхурочно,отдавая своё здоровье хозяину.Увидев всё это, я отверну голову,Позвольте мне быть равнодушным.Робкие, как спрятавшиеся кошки, люди,которых забивают посреди улицы,люди, вызванные в суд, но после разбора отпущенные,люди, которых увозят из дома, и они исчезают навсегда, —я видел всё это, однако смолчал.Позвольте мне стать забывчивым.Когда-то начальники настаивали, чтобы яотправился учиться, однако родныечрезмерно опекали меня.Меня обличают друзья, от моего имениговорят другие люди,я сам запрятал собственные сердце, лёгкие и печёнку,так в начале осени земля скрываетв глубинах малые реки.Сейчас мать хлопочет на кухне,отец заходится кашлем,жена пересчитывает скудное жалование,дети играют на полу.В силах ли я ещё спокойно писать,могу ли продолжать говорить…Позвольте мне в темноте хранить молчание,как оболочке пустоты.

Лунный свет

Много лет минуло, и я вновь увидел столь ясную луну,ночь блеснула визиткой в воскресный вечер на окраине города,осветила меня, как памятник.Не хочется возвращаться в дом.Несколько стариков толкуют под лунойоб урожае этого года и ожиданиях на следующую весну.Один говорит: зерно выросло в цене,на следующий год буду сажать бататы.Другой вторит: мандарины идут по дешёвке, сгнили на деревьях.Свет луны ярок, молодняк укрылся в тени деревьев,обнявшись, они шепчутся о чём-то.Воздух накаляется, потайные желаниякак трава, прорастают в сердце.А ребёнок в доме уже крепко спитс чистым и нежным личиком.Его родители сидят на кровати,один из них говорит, что пройдёт несколько лет,и он уедет в Гуандун[17].

Начинается с любви

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги

Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги