Позвольте мне быть робким человеком,не обвинять, не оправдываться, не взывать всенародно,не глядеть косо, не брататься с толпою,оставить ненависть из-за любви,позвольте мне снова и снова понижатьвысоту моего лба над уровнем моря.Позвольте мне стать эгоистичнымс чуть заискивающей улыбкой на лице.Кто-то гулял в парке, а к горлу ему приставили нож,кто-то вышел пройтись после ужина,а у него отобрали кошелек,кто-то ночи напролёт работает сверхурочно,отдавая своё здоровье хозяину.Увидев всё это, я отверну голову,Позвольте мне быть равнодушным.Робкие, как спрятавшиеся кошки, люди,которых забивают посреди улицы,люди, вызванные в суд, но после разбора отпущенные,люди, которых увозят из дома, и они исчезают навсегда, —я видел всё это, однако смолчал.Позвольте мне стать забывчивым.Когда-то начальники настаивали, чтобы яотправился учиться, однако родныечрезмерно опекали меня.Меня обличают друзья, от моего имениговорят другие люди,я сам запрятал собственные сердце, лёгкие и печёнку,так в начале осени земля скрываетв глубинах малые реки.Сейчас мать хлопочет на кухне,отец заходится кашлем,жена пересчитывает скудное жалование,дети играют на полу.В силах ли я ещё спокойно писать,могу ли продолжать говорить…Позвольте мне в темноте хранить молчание,как оболочке пустоты.
Лунный свет
Много лет минуло, и я вновь увидел столь ясную луну,ночь блеснула визиткой в воскресный вечер на окраине города,осветила меня, как памятник.Не хочется возвращаться в дом.Несколько стариков толкуют под лунойоб урожае этого года и ожиданиях на следующую весну.Один говорит: зерно выросло в цене,на следующий год буду сажать бататы.Другой вторит: мандарины идут по дешёвке, сгнили на деревьях.Свет луны ярок, молодняк укрылся в тени деревьев,обнявшись, они шепчутся о чём-то.Воздух накаляется, потайные желаниякак трава, прорастают в сердце.А ребёнок в доме уже крепко спитс чистым и нежным личиком.Его родители сидят на кровати,один из них говорит, что пройдёт несколько лет,и он уедет в Гуандун[17].