Словарь Сатаны

— Два года назад, — начал мистер Бисон, — я и еще два горняка поселились в этом доме; но когда началось массовое переселение во Флэт, мы тоже ушли отсюда вместе с остальными. За десять часов ущелье опустело. Однако я в тот же вечер обнаружил, что забыл дорогой пистолет (вот он), и, вернувшись за ним, остался здесь на ночь и провел ее в полном одиночестве, как и все последующие. Я должен сказать, что за несколько дней до всеобщего исхода умер наш слуга-китаец; земля в то время так замерзла, что не было никакой возможности выкопать нормальную могилу. Поэтому в день нашего бегства мы прорубили пол и, как могли, его похоронили. Перед тем как опустить тело, я совершил мерзкий и безвкусный поступок — отрезал у китайца косичку и прикрепил ее к балке над могилой, где вы и сейчас можете ее видеть или лучше позже, когда согреетесь и придете в себя. Я говорил, не так ли, что китаец умер ненасильственной смертью? Конечно, я не имел к его смерти никакого отношения, а сюда вернулся не потому, что меня тянуло на место преступления или по каким-то извращенным причинам, а только потому, что забыл пистолет. Это вам ясно, сэр?

Мужчина понимающе кивнул. Судя по всему, он был немногословен, если не сказать больше. Мистер Бисон продолжил:

— Согласно китайской вере, человек — как воздушный змей, он не может подняться в небо без хвоста, то бишь косички. Однако чтобы сократить эту скучную историю, хотя рассказать ее — мой долг, скажу, что в ту ночь, когда я был здесь один и думал о чем угодно, только не о китайце, он вернулся за своей косичкой. Но ее не получил.

После этих слов мистер Бисон погрузился в молчание. Возможно, он устал с непривычки говорить; а может, припоминал случившееся, что требовало сосредоточенности. Ветер разгулялся вовсю, и сосны в горах громко шумели. Наконец рассказчик продолжил:

— Вы скажете, что ничего особенного тут нет, да я и сам так думаю… Но он продолжает приходить!

Вновь последовало долгое молчание, оба, не двигаясь, смотрели на огонь. Затем мистер Бисон яростно заговорил, устремив взгляд на то, что как-то можно было разглядеть на неподвижном лице слушателя:

— Отдать ее? Сэр, в этом вопросе мне советчики не нужны. Уверен, вы простите меня, — тут голос мистера Бисона зазвучал особенно убедительно, — но я отважился прибить эту косичку и считаю своим нерушимым долгом ее охранять. Поэтому считаю для себя невозможным следовать вашему деликатному совету… Не считаете ли вы меня модоком[76]?

Свирепость, с какой он выкрикнул в лицо гостю это немыслимое предположение, переходила все границы — все равно что хлестнуть по лицу латной перчаткой. Это был не просто протест, но и вызов. Принять за труса или считать модоком — одно и то же. Иногда еще говорят — принять за китайца. «Ты что, считаешь меня китайцем?» — этот вопрос часто задают тем, кто неожиданно сбавляет темп работы.

Выпад мистера Бисона не произвел на гостя никакого впечатления, и после небольшой паузы, во время которой ветер громыхал в трубе, словно комки земли по крышке гроба, хозяин заговорил снова:

— Но поймите, это измучило меня. Я чувствую, что последние два года жизни — ошибка, и эта ошибка теперь сама себя исправляет, вы понимаете — как. Могила! Нет — ее некому рыть. Да и земля промерзла. Но вы пришли очень кстати. Можете рассказать в Бентли… но это не важно. Резать было тяжело: в свои косички они вплетают шелк. Кхи-пуа… кхи-пуа…

Мистер Бисон говорил с закрытыми глазами, его речь напоминала бред. На последнем слове он захрапел. Через мгновение он глубоко вздохнул, с усилием открыл глаза, произнес одну фразу и погрузился в глубокий сон. Сказал он следующее:

— Они крадут мой золотой песок.

И тогда пожилой незнакомец, не произнесший за все время ни единого слова, поднялся со своего места, снял не торопясь верхнюю одежду, после чего стал выглядеть так же нескладно, как покойная синьорина Фесторацци, ирландка, которая при росте шесть футов весила всего пятьдесят шесть фунтов и демонстрировала себя в одной сорочке зевакам Сан-Франциско. Затем кое-как устроился на некоем подобии койки, положив, согласно местным обычаям, пистолет рядом с собой. Пистолет он взял с полки, и это был именно тот пистолет, за которым мистер Бисон, по его словам, вернулся в Галч два года назад.

Через некоторое время проснулся мистер Бисон и, увидев, что гость улегся спать, последовал его примеру. Но прежде он подошел к длинной косичке язычника и со всей силой дернул за нее, чтобы убедиться, что та крепко держится. Две койки — сбитые деревянные полки, покрытые не очень чистыми одеялами, — стояли друг напротив друга у противоположных стен комнаты; между ними располагался небольшой квадратный люк, который вел к месту упокоения китайца. Поверх него крест-накрест были навалены два ряда головок костылей. Сражаясь со сверхъестественным, мистер Бисон не пренебрегал и материальными мерами предосторожности.