Слово древней Руси

посмотри на сильный город Москву,

воспой славу великому князю Дмитрию Ивановичу

и брату его князю Владимиру Андреевичу.

Не буря соколов занесла

из земли Залесской[605]

в поле половецкое!

Кони ржут в Москве,

звенит слава по всей Русской земле!

Трубы трубят в Коломне,

бубны бьют в Серпухове,

стоят стяги у Дона великого на берегу,

звонят колокола вечевые в Новгороде,

стоят воины новгородские

у святой Софии

и говорят:

«Уже нам, братья,

на помощь великому князю не поспеть».

Как орлы слетелись со всей северной стороны!

То не орлы слетелись,

а съехались все князья русские

к великому князю Дмитрию Ивановичу

и брату его князю Владимиру Андреевичу,

и сказали они такие слова:

«Господин князь великий, уже поганые татары

на поля наши вступают,

отчизну нашу у нас отнимают,

стоят между Доном и Днепром на реке Мече[606].

А мы, господин, пойдем за реку быстрый Дон,

храбрецов своих испытаем

в борьбе за землю Русскую,

за веру христианскую!»

И сказал, великий князь Дмитрий Иванович:

«Братья и князья русские!

Гнездо великого князя Владимира Киевского!

Не для обиды вы были рождены,

ни соколу, ни кречету,

ни черному ворону —

поганому Мамаю».

О соловей, летняя птица!

Как бы ты, соловей, воспел славу

великому князю Дмитрию Ивановичу

и брату его князю Владимиру Андреевичу,

и земли Литовской двум братьям Ольгердовичам[607],

да Дмитрию Волынскому![608]

Это сыновья все храбрые,

соколы и кречеты в ратном деле,

полководцы известные,

под трубами повиты,

под шлемами взлелеяны,

концом копья вскормлены

в Литовской земле.

И сказал Андрей Ольгердович

брату своему Дмитрию:

«Мы два брата — сыны Ольгердовы,

отберем удалых панов Литвы,

удалых панов — храбрых удальцов,

сядем на борзых своих коней,

да посмотрим на быстрый Дон,

напьемся шлемом воды из Дона быстрого,

испытаем мечи свои литовские

о шлемы татарские,

о кольчуги басурманские».

И ответил ему Дмитрий:

«Брат Андрей, не пощади жизни своей

за землю Русскую, за веру христианскую

и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича.

Уже, брат, стук стучит

и гром гремит

в каменной Москве.

То, брат, но стук стучит

и не гром гремит,

стучит сильная рать

великого князя Дмитрия Ивановича.

Гремят удальцы русские

золочеными доспехами,

красными щитами.

Седлай, брат Андрей,

своих коней борзых.

А мои уж готовы,

раньше твоих оседланы.

Выедем, брат, на чистое поле

да посмотрим на свои полки!

Ведь с нами храбрых литовцев

семь тысяч рати в броне».

Уже повеяли сильные ветры с моря,

с устья Дона и Днепра,

пригнали они великие тучи

на землю Русскую.

Из них выступают кровавые зори,

в них трепещут синие молнии.

Быть стуку и грому великому

на речке Непрядве[609],

между Доном и Днепром.

Падать людям трупами

на поле Куликовом!

Пролиться крови на речке Непрядве!

Уже заскрипели телеги

между Доном и Днепром,

идут ордынцы в Русскую землю.

И прибежали серые волки

от устья Дона и Днепра.

Воют они на реке на Мече,

хотят вступить на Русскую землю.

Но это были не серые волки,

а пришли ордынцы поганые,

хотят завоевать всю землю Русскую.

Тогда гуси загоготали

на реке на Мече,

и лебеди крыльями заплескали.

То не гуси загоготали,

не лебеди крыльями заплескали, —

то поганый Мамай

на Русскую землю пришел,

все свои войска привел.

А уже беда настигает птиц крылатых,

под облаками они летают.

Вороны часто грают,

галки своей речью говорят,

орлы клекочут,

волки грозно воют,

а лисицы на кости лают.

Но не бывать Мамаю на Русской земле!

Уже соколы и кречеты,

белозерские ястребы рвутся

от золотых колодиц

из каменного города Москвы.

Взлетели они под синие небеса,

загремели золоченые колокола.

Хотят ударить эти кречеты

на многие стада гусиные

и на стаи лебединые.

И богатыри русские удалые

хотят ударить на силы великие

царя Мамая поганого.

Тогда князь великий

вступил в золотое стремя,

взял свой меч в руку правую.

Солнце ему с востока сияет, путь поведает.

Что шумит, что гремит

рано перед зорями?

Князь Владимир Андреевич

свои полки расставляет и проверяет,

и ведет к Дону великому.

И молвил он брату своему:

«Князь великий, не ослабляй удары,

князь великий, ударь по татарам!

Уже поганые на поля наши наступают,

отчизну нашу отнимают».

Ответил ему Дмитрий Иванович:

«Брат мой, Владимир Андреевич!

Двое нас с тобой братьев.

Воеводы у нас расставлены,

дружина нам ведома,

под нами борзые кони,

на нас доспехи золоченые,

шлемы на нас черкасские,

у нас щиты московские,

сулицы немецкие,

копья фряжские,

мечи булатные.

Дороги нам ведомы,

перевозы изготовлены.

И мы хотим головы свои сложить

за землю Русскую, за веру христианскую.

Веют знамена наши,

поищем себе чести

и славного имени!»

Уже соколы и кречеты,

белозерские ястребы

быстро за Дон улетели

и ударили о многие стада

гусиные и лебединые.

Но это не соколы и кречеты,

не белозерские ястребы

быстро за Дон улетели,

это наехали русские сыны

на сильную рать татарскую

и ударили копьями харалужными

о доспехи татарские,

загремели мечи булатные

о шлемы ордынские

на поле Куликове, на речке Непрядве.

Черна земля под конскими копытами,

костями татарскими поля засеяны и кровью политы.

Сильные полки в бой вступили,

притоптали холмы и луга,

замутились реки и озера.

Кликнул Див[610] в Русской земле,

велит послушать разным странам.

Дотекла слава до дунайских Железных ворот[611],