Слово древней Руси

«Стекла его, — рассказали путешественники потом, — нам не было видно. Мы же, немного попробовали из того кубка и стали навеселе. А встав после сна, мы решили забрать весь кубок с вином и нести к царю. Но раздался нам глас из гроба в девятый час (т. е. во второй половине) дня: „Здесь не берите ценных вещей, а идите в царский дворец, там и возьмете!“»

Они глубоко ужаснулись. Но был им глас во второй раз: «Не ужасайтесь, идите!» И они, подхватились, пошли. Находился царский дворец недалеко от часовенки. И они вошли в царские покои и увидели там стоящий одр, и тут же лежали два венца — царя. Навуходоносора и его царицы. Они взяли их и увидели грамоту, в которой было написано на греческом языке: «Эти венцы были изготовлены тогда, когда царь Навуходоносор сделал золотого идола и поставил его на Дирелмесском поле[619]. Составлены же венцы из каменьев сапфира и изумруда, из крупного жемчуга и аравийского золота Эти венцы были спрятаны до сих пор, а теперь выложены для богохранимого царя Василия и блаженной царицы Александры благодаря молениям трех святых отроков».

Когда путешественники вошли в следующую дворцовую палату и увидели царские багряницы с застежками, то все, что они взяли в руки, стало как прах. Но были тут и ларцы с золотом и серебром, и они открыли их, осмотрели золото, и серебро, и высокоценные дорогие каменья, и выбрали двадцать самых больших камней, чтобы доставить их к своему царю, а себе набрали сколько могли нести, да еще взяли кубок, точно такой, что в часовенке трех отроков.

И вернулись они к церкви и, войдя, поклонились трем отрокам. Однако не обратился к ним глас, и они загоревали. И снова немного попробовали из того кубка, а отпили — «и мы повеселели». А утром, когда начало рассветать в воскресный день, послышался глас и повелел им: «Умоем-ка свои лица!» И они обнаружили церковный кубок уже с водою, умыли свои лица и воздали хвалу Богу и трем отрокам, отпев заутреню и часы. И был им глас «Раз взяли ценности, то и идите своей дорогой, Богом ведомы, к царю Василию». Они же, поклонившись, испили по три стеклянных кубка да и пошли назад, к змию.

И прислонив лестницу, полезли они через змия и перенесли через него все, что имели. Но человек грузинский по имени Яков споткнулся на пятнадцатой ступени, и слетел вниз, и пробудил змия, и всколыхнулись по змию чешуи, как волны морские. Гонцы же, подхватив своего друга, продирались сквозь заросли до полудня и наконец увидели своих коней и своих сотоварищей. Пока они принялись укладывать груз на своих коней, свистнул змий так, что они от страха пали, как мертвые.

А там, где остановился царь Василий, ожидая своих детей — он объявил их как бы детьми себе, — то свист того змия донесся и дотуда, и от такого свиста люди, попадав, ослепли, и коней в табунах их перемерло, пожалуй, до трех тысяч голов, а ведь стоял царь в пятнадцати днях пути от Вавилона И отступили они с того места боже чем в шестнадцать дней пути. И сожалел царь: «Мои дети, наверное, мертвы», — но добавил: «Подожду еще немного».

А путешественники, восстав, словно после сна, поскакали и застали царя через шестнадцать дней пути, и, приблизившись, поклонились царю. И рад был царь и все воины его. А они рассказали ему подробно. Патриарх же взял два венца и по прочтении грамоты возложил их на царя Василия и на царицу Александрию, родом армяне. Царь же, приняв кубок, повелел наполнить его сыпучим золотом, а пять драгоценных камней послал в Иерусалим к патриарху. Путешественники показали царю и то, что принесли для себя, — золото, серебро, и дорогие каменья, и крупный жемчуг. Царь же ничего не отобрал у них, а, напротив, подарил им по три меры золота, и отпустил их, сказав им: «Вернитесь с миром туда, где живут ваши отцы и матери, и славьте Бога, и трех отроков, и царя Улевуя, наименованного Василием при крещении».

А потом царь задумал пойти походом на Индию, однако критский царь Давид[620] возразил: «Иди на северные страны[621], на врагов-иноверцев, за род христианский!»

Примечания.

Повесть была сочинена неизвестным автором в конце XIV — начале XV в. на основе устной византийской легенды о судьбе Вавилона, вскоре была включена в древнерусский цикл письменных сказаний о Вавилонском царстве и в составе этого цикла, вероятно, утеряла свои начало и конец, а в отдельном и более вразумительном виде не сохранилась.

«Слово о Вавилоне» издано: ПЛДР: Вторая половина XV в. М., 1982. с. 182–187. А.С. Деминым использован, но с внесением множества изменений, помещенный там же перевод Н.Ф. Дробленковой.

Из жития Стефана Пермского [622]