Слово древней Руси

Князь Андрей и город[372] Владимир сильно укрепил: в нем ворота Золотые завершил, а другие сделал Серебряные, построил церковь каменную соборную святой Богородицы[373], весьма прекрасную, и различными устройствами, золотыми и серебряными, украсил ее, и пять[374] верхов (главок) ее позолотил, трое дверей церковных золотом оковал. Украсил ее драгоценными камнями и многоценным жемчугом и всяким художеством сделал ее удивительной. Многими паникадилами, золотыми и серебряными, осветил церковь, а амвон золотом и серебром украсил, сосуды, необходимые для богослужения, рипиды и все церковное имущество золотом и драгоценными камнями и крупным жемчугом украсил. Три больших Иерусалима сделал из чистого золота и украсил драгоценными камнями. Со всех сторон и всяким устройством подобна была дивному храму Соломонову. И в Боголюбове, и во Владимире главу и закомары[375] позолотил, и пояс[376] позолотил, и столп позолотил. Снаружи церкви по закомарам птиц золотых, и чаши, и флюгера позолоченные поставил[377]. Потом он много других церквей каменных создал, создал и монастырей много. На весь церковный чин и на церковников открыл ему Бог очи сердечные. Он не помрачил ума своего пьянством, был кормильцем чернецов и черниц. И бедным, и всякому чину был как отец любящий. Особенно же на милостыню был щедр, помня слова Господа: что сделаете братии меньшей моей — то мне сделаете; а также слова Давида: блажен муж, милующий и подающий всегда, он нигде не встретит препятствия. Мужество и ум в нем жили, правда и истина с ним ходили, и других добродетелей в нем много было, и всяким правилам добронравным он следовал: ночью ходил в церковь и сам зажигал свечи и, видя образ Божий, написанный на иконах, взирал на него, как на самого Творца. Видя святых, написанных на иконах, смирял себя, сокрушался сердцем и вздыхал из глубины души, проливая слезы из очей, каялся, подобно Давиду, скорбя о грехах своих. Он возлюбил нетленное боже тленного, и небесное боже временного, и царство со святыми у Вседержителя Бога боже сего преходящего земного царства. Он был украшен всеми добродетелями, был второй мудрый Соломон. Имея эти добродетели, он повелел каждый день возить по городу еду и питье различное на потребу больным и нищим. Всем нуждающимся, приходящим к нему, он подавал по их просьбе, говоря: «Не Христос ли пришел испытать меня?» Так принимал всякого, приходящего к нему, как Христос заповедал, сказав: что сделаете братии моей меньшей — то мне сделаете. Это слово он Всегда помнил сердцем, потому достойно от Бога победный венец принял князь Андрей, мужеству тезоименитый[378]. Братьям благоумным, святым страстотерпцам последовал, кровью омыл все страдания. Если бы не напасть — то и не венец, если не мука — то и не дары. Всякий, держащийся добродетели, не может не иметь многих врагов.

Князь Андрей, зная заранее об убийстве, разгорелся божественным духом и ни во что вменил слухи, говоря: «Господа Бога моего Вседержителя и Творца своего возлюбленные люди на кресте пригвоздили, возглашая: кровь Его будет на нас и на детях наших». И вновь повторял слово святых евангелистов: кто положит душу свою за друга своего, может Моим учеником считаться. Этот же боголюбивый князь не за друга, но за самого Творца, создавшего все от небытия в бытие, душу свою положил. Этому в память убиения твоего, страстотерпец князь Андрей, удивились небесные воины, видя кровь, проливаемую за Христа. Рыдают многие правоверные, видя отца сиротам и кормителя, а погруженную во мрак звезду светоносную померкнувшей. Окаянные же убийцы огнем крестятся конечным, который сжигает всяких грехов заросли, то есть греховные дела. Ты же, страстотерпец, молись ко всемогущему Богу о племени своем и о сродниках, и о земле Русской чтобы да был миру мир.

Мы же к прежнему возвратимся. Совет предательский и пагубоубийственный был в пятницу на обедне. Был у него Яким, слуга, возлюбленный им, он услышал от кого-то, что князь приказал казнить его брата. Он пришел в ярость, подстрекаемый дьяволом, и поспешил, взывая, к братии своей, к злым советникам, как Иуда к евреям, стараясь угодить отцу своему сатане. И начал говорить: «Сегодня того казнил, а нас — завтра, а подумаем о князе этом». И задумали убийство на ночь, как Иуда на Господа.