Слово о полку Игореве

дасть под Михаила Бреника и ту свою приволоку на него положил, иже любимъ ему 6 паче мры, и тое знамя повел рыделю своему над нимъ возити. Под тым знаменимъ убиенъ бысть за вел(икого) князя.

Князь же великий ста на мсг своем, положи руку свою за пазуху и взем живоносный крестъ, на нем же выображение страсти Христовы, в нем же живоносное древо, восплакався горко: «Тоб же убо конечное надяся, живоносный кресте, иже симъ образом явися греческому царю Константину, егда ему на брани сущи с нечестивыми, и чуднымъ образом побди ихъ. Не могут бо обрезанный человцы противу образа твоего стояти. Тако, Господи, удиви милость свою на раб твоем!».

Се же ему глаголющи, в то же время приидоша к нему книги от преподоб- наго старца Сергия. Во книгах же написано: «Великому князю Димитрию Ивановичю и всм руским князем и всему православному воинству миръ и благословение!». Князь же великий слыша написание вел(икого) старца и цловалъ посолника етера любезного, гм же писанием аки нкими твердыми на[Доб. по У. Е нет] брань утвердися. Еще ж дасть ему старецъ, посланный от игумена Сергия, данный хлбецъ пресвятыя пречистыя Богоматере. Князь же великий соядъ хлбецъ той святый и простеръ руц свои, и паче возопи велиим гласом: «О великое имя святыя Троица, о пресвятая Богородице, помогай // намъ на противныя молитвами Сергия, спаси душа наша!».

И приемъ копие свое и вземъ палицю железную, подвижеся из полку вонъ, восхог самъ почати преж до поганых полковъ от горести душа своея, за свою обиду великую и за православную вру. Мнози же богатыр рускии удержавше его и возбраниша ему, рекуще: «Не подобаетъ тоб, князю великому, в полку самому битися, тоб подобаетъ особъ стояти, нас разсмотрвати, пред ким яви- тися. Егда поститъ тебе Богъ, великого князя, милостию своею, то временной чести почему разумевши, кого рода ты. Мы же готовы есмы вси днесь головы своя класти за тебе, вел(икого) князя за ласкава государя.[Испр. по У. Е гра и надстрочное д.] Тоб же подобает, великому государю рабъ своих, елико кто заслужит своею главою, память сотворити, якоже Леонтий царь Феодору Тирону, во книги соборныя написати насъ, память творити ради рускимъ сыномъ, иже по нас будутъ. Аще единого згубимъ, то от кого чаяти имамы надежды? Аще вси спасемся, а тебе единого останем, то кий успхъ будет намъ? И будет, яко стадо овче, не имый пастыря, в пустын влачимо, б же пришедше волцы дивыи распудят, елико кто хощетъ. Тоб подобает спасти себе и насъ».

Княз же великий прослезися и рече имъ: «Братия моя милая, рчы вашы добры и не могущи отвщати, известно паче неже успти, но токмо похвалюся, вы бо есте друзи и рабы истиннаго Бога. Паче же всте мучение с(вятого) Арефы, егда мучим Юстинияном царем. Сего же воина по многих муках повел царь вести на позорище и посщи его. Добрый же воинъ воеводы единъ по едином // л. 307 скоро под мчь кланяется, кидящи убо почесть побды своея, то воевода не возбрани своему войску: „Всте ли, братия моя, у земского царя не аз[Испр. по У. Е из.] ли прежде вас почтен бых земныя чести, и дарове взимая? Нын же прииде, и увидти подобает моей глав у небеснаго царя прежде усченй быти, паче же и внчаннй“. Приступлъ воинъ и скну главу послже 60 воинъ. Тако ж и азъ, братие. Кто болий мене в руских князехъ и от вас чтенъ бхъ, но всм глаголал бых, благая ли прияхъ от Господа, злых ли нестерпимъ, мене бо ради единого общую чашу всм пити, аще ли смертиию общею умрем вс. Аще ли умру с вами, аще ли спасуся с вами. Нын вси останемся, уже бо ко ¹⁸ своим потягнем» ¹⁸.[18–18 Испр. по У. Е коих ко коему потягнет.]

Передовым же полцы заступишася на нас, первое же полцы ведутъ князь Дмитрие Всеволож, да Володимеръ — братъ его, и з правую ж руку бридет[У бредет.] Минула Василиевич с коломичі и со иніми же князі. Поганый же бридутъ обаполъ, и ніт бо міста, где имъ ростягнутися. Безбожный же царъ выехавъ на місто высоко с треми князми, зряще человіческаго кровопролития.