Слово о полку Игореве

На Москве кони ржут,
трубы трубят на Коломне,
бубны бьют в Серпугове,
звенит слава по всей земле Руской,
стоят стязи у Дону великого на брезе...

В Серпухове князь Владимир Андреевич строит дубовую крепость (1374 г.); еще раньше под городом возникают ее форпосты на берегах Нары: Введенский владычный (1360—1362 гг.) и Высоцкий (1374 г.) монастыри, в которых были созданы и каменные храмы; в кремле Серпухова спешно накануне Куликовской битвы рубят большой деревянный собор Троицы (1380 г.). Аналогичную картину мы наблюдаем и в Коломне. Здесь, в 60-х годах, на княжом дворе строят белокаменный храм Воскресения, в 70-х годах возникают „сторо́жи“ Коломны — Голутвин и Бобренев монастыри; в Голутвине был построен и каменный храм. Наконец, в коломенском кремле воздвигают большой белокаменный Успенский собор; начатый в 1379 г., он был завершен в 1380 г. накануне Куликовской битвы, но после обвала его верха восстановлен вновь к 1382 г. Этот географический сдвиг строительства на юг — в ближайший тыл надвигающейся схватки с Ордой, и его большой объем свидетельствует о том огромном идейном значении, которое в это время придавалось архитектуре. Создание белокаменных и дубовых храмов в городах на южной границе Руси накануне Куликовской битвы было как бы символом идейной непримиримости окрепшей Руси с „погаными“ и облекало великий национально-освободительный подвиг в характерную для средневековья религиозную форму — борьбы христианства с „безбожными агарянами“. Не случайно и в некоторые из литературных памятников, прославивших переломный момент в этой борьбе — Куликовскую победу, проникла церковная окраска; в „Слове о житии и преставлении“ Дмитрия Донского церковные тенденции выражены наиболее ярко, „Задонщина“ ограничилась тем, что придала оттенок церковности призыву к борьбе: русские сражаются в „Задонщине“ „за землю русскую и за веру христианскую“, или „за русскую землю, за святыя церкви“.

Памятники этого строительства, связанного с Куликовской битвой, не дошли до нас.

Самым значительным и по масштабам, и по своему идейному замыслу был Успенский собор в Коломне, строившийся, может быть, как обетный храм перед Куликовской битвой, и ставший после восстановления в 1381—1382 гг. его обрушившегося верха, памятником Куликовской победы и славы Руси. Облик этого здания восстанавливается на основе археологических и иных данных. По своим размерам и шестистолпному плану Коломенский собор, видимо, следовал Успенскому собору во Владимире (1158 г.), — это была самая крупная из созданных московскими зодчими XIV в. постройка, каких тогда не было и в самой Москве. Своим ступенчатым объемом (рис. на стр. 349) Коломенский собор напоминал полоцкий храм мастера Иоанна (рис. на стр. 333) и псковский собор Троицы (рис. на стр. 335), но его „башнеобразность“ была усилена подъемом здания на „подклетном“ этаже. Его декоративный трехглавый верх с ярусами закомар как бы видоизменяет композицию черниговского храма Пятницы (рис. на стр. 337).[615]

В том, что в освободительной и объединительной борьбе Москвы возродилось для новой жизни и „Слово о полку Игореве“ и передовые идеи искусства его времени, и в том, что эти „образцы“ получили новое истолкование, нельзя не видеть глубокой исторической закономерности. Тяга к объединению Руси, кристаллизация национального самосознания проявились еще в XII—XIII вв. и дали тогда свои первые плоды как в области искусства, так и в литературе.