Читаем Слово о полку Игореве полностью

Б. А. Успенский по другому поводу упоминает полесское выражение «ужи закладать» – наводить порчу. В древности насылание болезни представлялось как насылание змей или червей[103]. Но известен неолитический культ ужей, с которыми связывалось представление о дожде и об охране жилища. Постройка неолитического дома начиналась с «закладывания ужей», с рисунка безвредных змеек на месте будущего жилища[104].

Видимо, позднее такие изображения стали почитаться за колдовство, а память об охраняющих жилище ужах (например, от мышей) сохранилась в созвучном выражении, известном нам по «Слову»: «уши закладать» – запирать ворота.

Есть в «Слове» и «двуязыкая» полисемия. Всеслав из Киева дорыскивал «до куръ Тьмутороканя». Учитывая, что древнерусское куръ – петух, а тюркское кура – стена, можно перевести: «дорыскивал до пения петухов до стен Тьмуторокани».

Любопытно, что именно в рассказе о князе-оборотне Всеславе, обладавшем «вещей душой в двух телах», Автор достигает предельной концентрации бисемантических оборотов. Это еще раз говорит о том, что «магическая темнота» понималась как умение «вещее», а не как бессмыслица испорченного книгописцем текста.

В своей работе о рудиментах амебейности (двуголосия)[105] в тексте «Слова» Д. С. Лихачев показывает пласт параллельных тем и образов. Когда в одной из наших бесед я сообщил ему, что, на мой взгляд, в тексте куда более ярко выражено трехчастное деление, он заметил (цитирую по памяти): «Если это так, то автор и сам еще находится под властью магической традиции, традиции заговоров. Он пытается искупить Игореву вину, и тройственность ему нужна, чтобы сильнее воздействовать на слушателей». Действительно, фольклорные заговоры основаны на приеме троекратного повторения, и если автор литературного произведения прибегает к этому способу организации художественного пространства, значит, он пытается магически (или молитвенно) воздействовать на реальность и, следовательно, сам находится в гуще описываемых им событий

У современной «Слову» средневековой латинской поэзии (и вообще у западной средневековой культуры) было два корня – один в античности, другой в христианстве. Корни поэзии творца «Слова», соответственно, в языческом фольклоре и в византийском христианстве.

Разбив троичное многообразие текста на рубрики, покажем, что триадный принцип – та основа, на которой зиждется все мироздание «Слова о полку Игореве». При этом древняя магическая традиция и троичные христианские воззрения автора с точки зрения поэтики ничуть не противоречат друг другу. И хотя отдельные звенья этой реконструкции в будущем могут быть опровергнуты или уточнены, вряд ли такая корректировка существенно повлияет на суммарный результат.

ЧЕЛОВЕК

Целостность человека: голова – тело – душа; сердце – кости – кровь; грудь (лоно) – плечи – персты; очи – уши – волосы (седина).

Триада мыслительного: ум – мысль – дума.

Вербальная триада: слово – речь – песнь.

Три физиологических состояния человека: сон – дрема – бодрствование.

Две голосовых (неречевых) триады: голос – клик – свист; плач – стон – рык.

Возрастная триада (для мужчин): юноша – муж – старик.

Три девичьих синонима: дева – дèвица – девка.

Триада женской доли: дева – женщина (жена) – мать.

Триада обращения с младенцем: пеленать – взлелеивать – вскармливать.

Девять степеней родства: прадед – дед – отец – сын – внук – брат – племянник (сыновец) – муж (лада) – жена (хоть).

ИСКУССТВО

Три жанра словесности: слово – повесть – песнь.

Три типа музыкальных инструментов: струнные (струны) – духовые (трубы) – ударные (колокола).

ХРИСТИАНСТВО

Триада духовной вертикали: Бог – человек – бес.

Три храма: Святая София Киевская, Святая София Полоцкая, Святая Богородица Пирогощая (в Киеве на Подоле).

ЯЗЫЧЕСТВО И ХРИСТИАНСТВО

Три яруса Мыслена Древа: небесный (эмблема – орел), древесный (эмблемы – белка и соловей), земной (эмблема – волк).

Шесть языческих богов (три земных и три небесных в последовательности их первого упоминания в тексте): Троян (верхний уровень земли) – Велес (Нижний мир) – Див (вершина Древа); Стрибог (прародитель ветров) – Даждьбог – (небесный бог; внук Даждьбога – русский народ) – Хорс (солнце).

Низшая мифология: дева Обида – Карна (олицетворение скорби) – Желя (олицетворение плача).

Степени языческой мудрости: опытный (сведомый) – мудрый (смысленный) – вещий.

Степени духовного восхождения: христианский – премудрый (София) – святой.

Пути постижения сакрального: через знамение (затмение солнца) – бросание жребия – гадание по полету птицы (птице горазд).

Магическая (приворотная) любовная триада: мыслию съмыслитидумою съдуматиочима съглядати.

Три «клика»: клик Дива, клик половцев («бесовых детей») и клик Карны.

МИРОЗДАНИЕ

Триада зримого пространства: небеса – земля – вода.

Три уровня неба (сверху вниз): солнце и месяц – облака и тучи – ветры (веют под облаками) и смерчи.

Три верхних уровня земли: гора – холм – поле.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Древнерусская литература. Библиотека русской классики. Том 1
Древнерусская литература. Библиотека русской классики. Том 1

В томе представлены памятники древнерусской литературы XI–XVII веков. Тексты XI–XVI в. даны в переводах, выполненных известными, авторитетными исследователями, сочинения XVII в. — в подлинниках.«Древнерусская литература — не литература. Такая формулировка, намеренно шокирующая, тем не менее точно характеризует особенности первого периода русской словесности.Древнерусская литература — это начало русской литературы, ее древнейший период, который включает произведения, написанные с XI по XVII век, то есть в течение семи столетий (а ведь вся последующая литература занимает только три века). Жизнь человека Древней Руси не походила на жизнь гражданина России XVIII–XX веков: другим было всё — среда обитания, формы устройства государства, представления о человеке и его месте в мире. Соответственно, древнерусская литература совершенно не похожа на литературу XVIII–XX веков, и к ней невозможно применять те критерии, которые определяют это понятие в течение последующих трех веков».

авторов Коллектив , Андрей Михайлович Курбский , Епифаний Премудрый , Иван Семенович Пересветов , Симеон Полоцкий

Древнерусская литература / Древние книги