Слово о полку Игореве

Поскольку это не рассказ, а лишь напоминание о произошедших «давеча» и потому всем известных событиях, переведем и прокомментируем: «Что мне шумит, что мне звенит недавно рано утром перед зорями? Игорь полки поворачивает (попытается остановить побежавших ковуев и сам попадет в плен), ибо жаль ему милого Брата Всеволода (который бьется а авангарде и потому с этого момента обречен). Бились день, бились другой, на третий день к полудню пали стяги Игоревы...»

Но поэтический смысл данного пассажа не в том, чтобы напомнить об известном, а совсем в ином. Если перевести на язык прозы, автор «Слова» говорит примерно следующее: когда бы я был рядом, Игорю удалось бы остановить ковуев. И стяги не пали.

Нескромно и несмиренно. Однако поэт не хвастается: он и впрямь так думает.

Есть ли у Владимира Святославича основания для такого рода публичных заявлений?

Оказывается, есть, и более чем у кого бы то ни было. И слушатели прекрасно это знают: ратная карьера самого Владимира Святославича началась с того, что летом 1176 г. на поле брани, когда его собственный стяг уже пал, Владимир сумел повернуть дрогнувшую было дружину лицом к врагу. Это – первое упоминание Владимира Святославича в летописи, объявленное «новым чудом Богородицы» и потому ставшее духовным достоянием всей Руси, – определило всю последующую судьбу юного князя.

С этого авторского «я», лишь однажды звучащего в «Слове», начинается отсылка к чреде тех событий, в круге которых то центре, то на вторых ролях, неизменно оказывается лишь одна фигура – Владимир Святославич Черниговский. Я имею в виду сравнительно небольшой период от лета 1176 г. до лета года 1185. Все остальные исторические реминисценции в поэме относятся к самому началу XII в. (походы на половцев Владимира Мономаха) или еще более ранним временам. Они взяты из летописи или почерпнуты из дописьменных преданий. Между этой стариной и 1176 годом разверстая пропасть шириной почти в столетие. Из этого следует, во-первых, что исторически воображение поэта по-настоящему приковано лишь ко времени становления и единства Руси, во-вторых, что, современность начинается для Автора только за девять лет до похода Игоря Святославича (уже после убийства Андрея Боголюбского). И началась с ситуации, сходной с только что описанной: рать, павший стяг, дрогнувшая дружина...

И это больше, чем подпись или указание на авторство в заголовке произведения. Подпись можно подделать, авторство мистифицировать, но подделать образный строй всей поэмы и вложить в текст жизненный опыт конкретного человека столь же нереально, как нереально в восемнадцатом веке написать поэтический шедевр на языке двенадцатого столетия. (См. новейшее исследование А. А. Зализняка[156].)

ЧУДО БЕЛЕХОВА ПОЛЯ

Его отец черниговский князь Святослав Всеволодич в 1143-м (лет восемнадцати от роду) женился на Марии Полоцкой. Владимир же впервые упоминается как начинающий воевода в 1176 г., а женится в 1179-м. Видимо, в 1185 г. ему от двадцати пяти до тридцати трех лет.

Хотя о Владимире известно больше, чем о его братьях, никто из исследователей этим третьестепенным князем не интересовался, а главный его подвиг, в конце XII в. прогремевший на всю Русь, оказался просто-напросто забыт.

Начнем с событий, случившихся за одиннадцать лет до Каялы.

В ночь с 28 на 29 июня 1174 года в своей резиденции в селе Боголюбове заговорщиками был убит великий князь владимирский Андрей Юрьевич Боголюбский, сын Юрия Долгорукого.

Война за его наследство продолжалась целое десятилетие. Русь раскололась на два лагеря: одни князья встали за интересы братьев Боголюбского – Михаила и Всеволода Большое Гнездо, другим по душе были внуки того же Юрия Долгорукого – Ярополк и Мстислав Ростиславичи. Одолевали то одни, то другие.

В результате Михаил и Всеволод Юрьевичи бежали в Чернигов, к Святославу Всеволодовичу, а когда в 1176 г. владимирцы призвали Михаила на княжение, Святослав послал с ними свой отряд во главе с сыном своим Владимиром. Возможно, старый князь рассуждал так: назвали тебя Владимир, вот во Владимир и пойдешь. А, может статься, сам княжич вызвался помочь Юрьевичам.

Выступили 21 мая.

В любом церковном календаре можно прочитать, что в этот день в память спасения Москвы в 1521 году от нашествия татар под предводительством хана Махмет-Гирея установлено празднество Владимирской иконе Божией Матери[157]. Вряд ли это простое совпадение. Игорь пошел на половцев в день своего небесного покровителя Георгия Победоносца. Надо думать, что и Юрьевичи не выступили бы в решающий свой владимирский поход абы когда.

С. М. Соловьев в «Истории России с древнейших времен» (т. 2, глава VI) так пересказывает те события: