Сложные чувства. Разговорник новой реальности: от абьюза до токсичности

В логике харассмента спектр возможностей для обвинения огромен и плохо поддается классификации; харассмент – в глазах смотрящего. Поэтому «харассментом» можно назвать самые разные явления, начиная от очевидного использования служебного положения в личных целях и заканчивая случайными различиями в банальном понимании поведенческого кода у людей, не имевших вообще никакого умысла так или иначе использовать другого человека. Наиболее известный пример первого случая – недавний громкий скандал и последовавший за ним судебный процесс над Харви Вайнштейном. Больше 80 женщин обвинили голливудского продюсера в харассменте и сексуальном насилии, а в апреле 2021 года суд признал Вайнштейна виновным и приговорил к 23 годам тюремного заключения. Естественно, это безвозвратно уничтожило его карьеру, само имя Ванштейна теперь ассоциируется исключительно с недопустимым злом. К нему стали относится как к проклятому, еще до вынесения судебного приговора поспешно лишив его всех наград и почетных званий. Вайнштейн теперь человек, которым не нужно быть и которого не должно быть.

При этом существует множество относительно безобидных примеров харассмента, повлекших за собой уничтожение репутации и карьеры человека. 75-летний Гаррисон Киллор, автор одного из самых популярных юмористических радиошоу Prairie Home Companion, на котором выросло несколько поколений американцев, был уволен «за недостойное поведение» после того, как дотронулся до спины женщины. В признании Киллор написал: «Я собирался погладить ее по спине после того, как она поведала мне о своем несчастье… Она отпрянула. Я извинился. Потом я послал ей мейл с извинениями, и она ответила, что она меня простила и чтобы я не брал этого в голову. Мы были друзьями. Мы оставались друзьями до тех пор, пока мне не позвонил ее адвокат». Позже Киллор добавил: «Любой посетивший мою передачу скажет вам, что я был самым далеким от обнимашек человеком во всем здании. Актеры обнимаются, музыканты обнимаются, люди обнимались каждую субботу с утра до ночи, я же стоял в углу как каменное изваяние». Позже Киллор также написал: «Поразительно все же, как 50 лет тяжелого труда можно в одно утро пустить псу под хвост из-за какого-то обвинения. Я всегда верил в тяжелый труд, а сейчас он представляется как бы бессмысленным. Лишь друг способен уязвить тебя так больно. Я думаю, мне придется уехать за границу, чтобы ходить по улицам, не чувствуя на себе обвиняющих взглядов».

Обвинения в харассменте – один из ключевых методов работы так называемой «культуры отмены», основанной на трогательной – но малореалистичной – идее о том, что зло в мире можно полностью искоренить: достаточно выявить и предать остракизму отдельных людей, и тогда нам удастся выпестовать человека, лишенного зла и способности ранить другого. Из этих новых людей мы планируем составить светлое будущее стерильных нетравматических отношений. Но такое будущее никогда не наступит. Цель изобличения в харассменте именно в том, чтобы одновременно оттолкнуть другого от себя как потенциально опасного и тем самым создать более комфортные отношения между людьми. Мы становимся более ранимыми и чувствительными к другому – нас легче оскорбить и обидеть. Этот процесс набирает силу, и он необратим. Сегодняшние люди в нарастающей степени гиперчувствительны друг к другу – мы как никогда остро чувствуем опасность другого. Поэтому в современном обществе работает парадоксальный принцип: чем меньше харассмента, тем больше харассмента. Чем осторожнее мы друг с другом, тем более мы становимся чувствительными к остаточным проявлениям неосторожности и тем больше расширяется спектр поведения, который можно интерпретировать как причиняющий ущерб. Еще в XIX веке Эмиль Дюркгейм отмечал: «Отклонения от нормы будут существовать даже в обществе святош. Проблемы, кажущиеся с расхожей точки зрения несущественными, там будут приобретать масштабы скандала». Комплименты и ухаживания, которые еще несколько лет назад считались довольно безобидными, с сегодняшней чувствительностью считаются проявлением харассмента: сообщения сексуального характера, вне зависимости от эстетической высоты их содержания, или, не дай бог, дикпик в личке от малознакомого мужчины, вызывают паническую атаку у адресата; больше того, для нас стало проблемой, если перед нами открывают дверь и платят за кофе, – теперь это считывается как сообщение о беспомощности.