Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

Бросившись обратно к Монтесуме, гонцы рассказали ему о богах с телами, настолько закованными в железо, что увидеть можно было только их лица – белые-белые, будто высеченные из известняка. Монтесума, придя в ужас, почувствовал себя так, будто его сердце омыли раствором перца чили, повествовал «Флорентийский кодекс». Нескольких узников принесли в жертву, а их кровью окропили гонцов, «как подобало только тем, кто отправился в рискованное путешествие, кто видел богов и говорил с ними». Император послал в Ксикаланго воинов с индюшками, яйцами, бататом, фруктами, а заодно и с пленными на тот случай, если боги пожелают испить крови. «Все это Монтесума сделал потому, что принимал их за богов, видел в них богов и поклонялся им как богам. Их звали и нарекали именами богов, спустившихся с небес, или, на языке науатль, теотль», – повествовал «Кодекс». Когда ацтеки предложили испанцам отведать спрыснутой человеческой кровью тортильи, помимо желания спародировав обряд причастия, новых божеств попросту стошнило.

Оставив порт позади, испанцы по долине Анауак двинулись в глубь территории. «При виде этих странных людей, теперь столь широко известных, при виде их облачения, оружия и лошадей многие раскрывали от изумления рты и говорили: “Это боги!”» (6) – вспоминал личный секретарь Кортеса Франсиско Лопес де Гомара. Первый помощник капитана Педро де Альварадо вскорости проявил себя самым кровожадным и жестоким из всех. Этого белого конкистадора нарекли именем солнечного бога Тонатиу, что в переводе с языка науатль означает «Тот, кто выходит сияющим». Через некоторое время Альварадо отправился на озеро Атитлан, где принял облик древнего бога майя Мама. В своей работе «История Индий Новой Испании» монах-доминиканец Диего Дуран писал, что Монтесума попросил одного из художников изобразить облик этих странных богов, двигавшихся на столицу, в качестве основы взяв описания, приведенные гонцами. Не очень веря, что это действительно Кетцалькоатль и Тонатиу, император обратился к подданным с просьбой найти доставшиеся от предков рисунки богов, способные объяснить, кто они, собственно, такие. В ответ один принес ему портрет одноглазого великана, другой изображение людей с рыбьими хвостами (7), третьи показали наброски полулюдей-полузмей. Но на тайну того, кем были эти нагрянувшие к ним чужаки, свет никто так и не пролил.

Выйдя к Теночтитлану, испанцы никак не могли понять, что предстало их взорам – явь или сон. Вид лежавших в долине островных городов, построенных прямо на озере, с их башнями, вздымавшимися из воды монументами, дворцами и садами с невообразимыми растениями, соединенными мостами, со скользящими по каналам каноэ будто явился из какой-то сказки. «Кодекс» описывает, как Эрнан Кортес встретился лицом к лицу с Монтесумой, который вышел к нему на дамбу в окружении вождей и знати. «Повелитель, это не наваждение и не сон (8); я собственными глазами вижу твое лицо, – будто в трансе провозгласил император и почтительно распростерся у его ног. – С некоторых пор мое сердце взирает в ту сторону, с которой вы явились, вынырнув из тумана и облаков, с места, скрытого от всех», – произнес он, возлагая на Кортеса гирлянду. «Ты пришел восседать на троне, который я для тебя какое-то время хранил, – продолжал император. – Это твой дом и твои дворцы; возьми их и найди в них отдохновение». Конкистадор Берналь Диас дель Кастильо сообщал, что индейцы отвели испанцев в хранилище храмовых статуй (9), полагая, что богам надо жить вместе с себе подобными. Обнаружив, что внутренние покои выделенного им жилища набиты золотом, испанцы пришли в восторг. Согласно истории, изложенной, как всегда, агрессорами, буквально через несколько дней Кортес заковал Монтесуму в кандалы. Удерживая императора под домашним арестом, капитан укрепил свою власть над покоренным царством.

* * *

В средневековой церкви троп представлял собой периодически повторяющийся стих, предназначенный для украшения литургических песнопений. Он выражал божественное начало, с каждым повторением все больше набиравшее силу. Через тринадцать лет после того, как Кортеса приняли за Кетцалькоатля, Франсиско Писарро, еще одного испанского конкистадора, инки перепутали со своим собственным бородатым богом, который в свое время тоже исчез (10). Эту историю в своем «Повествовании о происхождении и правлении инков» поведал летописец XVI века Хуан де Бетансос. Там говорилось, что из озера Титикака восстало белое бородатое божество, сотворившее землю, небо и людей, хотя первые из них состояли не из плоти и крови, а из камня. Они положили начало будущим племенам, вышедшим из пещер и рек, причем бог предсказал их судьбу, а сам прошел по морю и исчез.