Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

Во время Гражданской войны в Соединенных Штатах производство сахара на юге страны приостановилось, что позволило гавайским олигархам стремительно приумножить свои прибыли и, как следствие, укрепить контроль над всей экономикой архипелага, от банков, инфраструктурных объектов и пароходов до местной коммерции и торговли. От болезней и нищеты местное население сократилось в пять раз. Промышленники, считая гавайских работников ни на что не годными лентяями, вышвыривали их на улицу, набирая вместо них выходцев из Японии и Китая, но платя им еще меньше. В 1893 году сахарный картель при поддержке соединения Военно-Морского флота США сверг гавайскую королеву Лили’уокалани, совершив переворот, который действующий на тот момент президент объявил неконституционным (23). И хотя пообещал вернуть правительнице трон, когда решение вопроса передали в Конгресс, тот затянул его решение на несколько лет. Вступив в должность, его преемник на посту главы государства Уильям Маккинли решил в одностороннем порядке аннексировать Гавайи, презрев предупреждения одного из конгрессменов о том, что «это не только низвергнет высший гавайский закон (24), но и выйдет за рамки любых прецедентов в нашей истории». После этого архипелаг оккупировали американские военные. «Над народом не может реять туча чернее (25) перспективы быть вычеркнутым из списка независимых наций, – стенала свергнутая королева Лили’уокалани. – …И ни одна беда не сравнится с той, которая постигла правительницу, насильно лишенную трона». Оказавшись под домашним арестом, королева, в виде акта сопротивления, взялась переводить Кумулипо, миф о сотворении мира. Даже договорилась о публикации текста, надеясь продемонстрировать Соединенным Штатам, что у гавайцев есть собственная, непростая глубинная история, начавшаяся задолго до капитана Кука, – в противовес дискурсу, санкционировавшему оккупацию ее королевства. Кумулипо приводит эпическую генеалогию, связывающую правящего монарха с рождением вселенной, с одной стороны, наделяя правителя святостью, с другой – гарантируя народу, что его судьба в надежных руках. Время в этом мифе разделяется на эпохи, первые семь периодов по, то есть мрака, за которыми следует девять периодов ао, иными словами света. За несколько десятилетий до этого миссионеры, взяв эти слова на вооружение, сложили их с термином на’ау, обозначающим «разум», и в итоге получили два новых понятия – на’ауао, т. е. «цивилизация», и на’аупо, иными словами, «дикость». Вернуть земли королеве не удалось, но благодаря сделанному ею переводу она хотя бы отвоевала эти слова, вернув им первоначальное значение.

В американской печати расистские карикатуристы задействовали весь арсенал средств борьбы с чернокожими, изображая гавайскую королеву этакой африканской проституткой, разогревающей варево из человечины (26) и при этом хищно ухмыляющейся. Газеты нарекли ее незаконнорожденной дочерью «мулата-обувщика», нелегитимно правившей «самым диким» из народов. По утверждениям журналистов, с таким цветом кожи она по самой своей природе не подходила на роль правительницы. Вместе с королевой американские оккупанты арестовали поддерживавших ее редакторов газет и запретили все оппозиционные издания. Это означало, что любые вести с Гавайев доставляли лишь назначенные путчистами глашатаи, объявившие, что королева добровольно отказалась как от королевства, так и от любых притязаний на какие-либо земли.

Миф о том, что гавайцы пассивно смирились с утратой собственной нации, не оказав ни малейшего сопротивления, живет по сей день. В исторических хрониках редко упоминается тот факт, что около сорока тысяч гавайцев подписали петицию против оккупации и вышли на улицы с акциями протеста. Сто лет спустя, в 1993 году, тысячи жителей островов двинулись маршем к бывшему дворцу королевы в Гонолулу (27), опять же требуя независимости. В учебниках об этой борьбе не говорится ни слова, о ней не рассказывают в школах; Лили’уокалани лишь тенью мелькает в какой-нибудь маленькой сноске. Американское общественное мнение редко задается вопросом о том, хотят ли Гавайи входить в состав Соединенных Штатов; все предполагают, что гавайцы в своем далеком раю просто обязаны быть этим довольны. Разве не они поклонялись белому человеку как богу? Разве не они простирались у его ног, одевали его и кормили всеми плодами, произраставшими на их земле? Да, потом они убили его в ходе ритуала, сами не зная, что натворили, но разве теперь их не гложет чувство вины, разве они не льют слезы, с нетерпением ожидая его возвращения?

* * *