Слуга Божий

– Писание гласит: «Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным чрез него доставляет мирный плод справедливости»[44]. Именно это мы вычитали в Писании, дружище Мауриций, и потому я здесь, чтобы путем страданий увлечь тебя в Царство Божие. Чтобы ты хотя бы в конце жизни собрал плоды справедливости, о коих говорилось.

Я вздохнул и похлопал его по щеке.

– Что ж, – сказал, – примемся за работу. – Взглянул в приоткрытые ставни. – Ибо не годится, чтобы застал нас рассвет прежде, чем закончим…

В глазах Господа

Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог противящимся Ему[45].

Св. Павел.

Первое послание к Коринфянам

Скамья была узкой и неудобной. Я сидел на ней вот уже несколько часов, а проходившие мимо слуги и дворня епископа ухмылялись, глядя на меня. Могли себе позволить. Служить Герсарду, епископу Хез-хезрона, – лучшая гарантия безнаказанности и безопасности.

Но я, Мордимер Маддердин, инквизитор Его Преосвященства, к такому отношению не привык. Поэтому сидел мрачнее тучи. Хотелось есть и пить. Хотелось спать. И уж точно не хотелось дожидаться аудиенции, не хотелось видеть епископа, потому что ничего хорошего меня у него не ждало.

У Герсарда вчера ночью был приступ подагры, а когда он мучился от боли, был способен на все. Например, отобрать мою концессию, обладание которой и так висело на волоске с тех пор, как я допросил не того человека.

В общем-то не моя вина, что на свете существуют двойники. Или по крайней мере – люди, очень друг на друга похожие. Только вот кузен графа Вассенберга допроса не пережил. И тоже не по моей вине, ведь мы даже не успели взяться за инструменты. Уже при первом ознакомлении с ними обвиняемого, когда я вежливо пояснял принцип действия пилы для костей, кузен графа внезапно охнул, побагровел, вытаращил глаза, а потом как был – красный и с вытаращенными глазами – помер на моем столе.

Потом оказалось, что был он невиновен (ошибка во время ареста), однако, не умри столь внезапно, все мог бы и сам объяснить. Но произошло то, что произошло, и теперь я имел несчастье испытать на себе епископскую немилость, поскольку Вассенберги были с Его Преосвященством хорошо знакомы.

Если отберут концессию, мир внезапно станет крайне опасным местом: так уж повелось, что у инквизитора врагов больше, чем друзей. Очевидно, тогда меня покинул бы еще и Ангел-Хранитель, а жизнь без Ангела трудно вообразить. Хотя, скажем честно, жизнь под опекой Ангела вообразить тоже нелегко. Но я такую жизнь не просто воображал – за все эти годы успел к ней привыкнуть.

Хотя поверьте, милые мои, это было нелегко.

Наконец ко мне подошел некий лощеный попик, распространяя вокруг себя запах дорогих духов, и взглянул сверху вниз.

– Маддердин? – спросил. – Инквизитор?

– Да, – ответил я.

– Его Преосвященство ждет. Пошевеливайся, человече!

Я проглотил обиду и лишь постарался запомнить эту дерзкую морду. Даст Бог, встретимся в более благоприятных обстоятельствах. Порой даже слуги епископа оказываются в наших мрачных камерах. И уж поверьте, там у них мигом улетучивается презрение к сидящему напротив инквизитору.

Я встал и вошел в комнату епископа. Герсард сидел, склонившись над документами. Правая рука была перебинтована, а значит, слухи о приступе подагры не были пустыми россказнями.

– Маддердин, – произнес он таким тоном, словно было это проклятие. – И почему ты, собственно, до сих пор жив, бездельник?

Поднял взгляд. По глазам было видно, что крепко выпил. Лицо – в багровых пятнах.

Все даже хуже, чем я ожидал.

– Вверяю себя в руки Вашего Преосвященства, – сказал я, низко кланяясь.

– Мордимер, Господом клянусь, отберу у тебя концессию! Что там за ересь в последних рапортах? Что это за Церковь Черной Перемены?

– Не писал ни о чем подобном, Ваше…

– Именно! – крикнул он, и голос его сломался, а пятна на щеках заалели еще сильнее. – Зачем я тебя держу, дурень, если узнаю о новых ересях от кого-то другого?

Я в жизни не слышал о Церкви Черной Перемены, поэтому решил, что разумней будет промолчать.

– Новая секта, – сказал он, глядя исподлобья, – созданная и ведомая человеком, что зовет себя апостолом Сатаны. Скорее всего – неким священником, занимающимся черной магией. Говорят, у них уже порядком сторонников. Тебе, Маддердин, следует найти его и доставить ко мне. И, ради Бога, поспеши, не то тебе крышка.

– Знает ли Ваше Преосвященство, где его искать? – спросил я таким смиренным тоном, на какой только был способен.

– Если бы знал – не приказывал бы делать это тебе, идиот, – ответил епископ и помассировал локоть. – Маддердин, чем согрешил я перед Господом, что он покарал меня такими людьми, как ты?

И снова я решил, что лучше не отвечать – только склонился в глубоком поклоне.