Слуга Божий

Выходит, держать корчму в Хез-хезроне – дело прибыльное, раз он может выкинуть на ветер сто крон. А если давал сто, значит, было у него намного больше.

– А вдруг проиграю? – спросил я.

– Значит, будешь должен, – рассмеялся Корфис. – Но ты не проиграешь, Мордимер.

«Наверняка, – подумал я. – Только ты-то не знаешь, что играть мне нельзя. Если узнает об этом мой Ангел-Хранитель – будет не в восторге. Хуже того – может взять меня за жопу, когда буду играть. Разве только решит, что я играю с благородной целью. А ведь неисповедимы пути, коими текут мысли Ангелов».

– Он сейчас спит, – сказал Корфис. – Играл всю ночь у Лонны и вернулся лишь под утро.

– Неплохо, – ответил я, ибо у Лонны играли с высокими ставками. – Прогуляюсь-ка к ней. Дай пару дукатов.

Корфис вздохнул и вытащил из-за пазухи один обрезанный дукат, две двукроновые и три пятигрошика.

– Добавлю к счету, – предупредил.

Я даже руку не протянул, только глянул на него выразительно.

– Корфис, в меня нужно вкладывать, – проворчал.

– Вкладывать, – повторил он, подчеркивая слово голосом. – Как услышу это, так сразу и понимаю, что кто-то хочет содрать с меня последнее, – добавил, но вынул еще один дукат. Гораздо более обрезанный по краю, чем первый, – хотя, казалось бы, куда уж больше.

* * *

Дом Лонны был массивным одноэтажным строением, за забором которого ярились специально вышколенные псы. Говорили даже, что не псы это, а помесь шакала с волком, и что зубы у них ядовитые. Подозреваю, байки распускала сама Лонна, дабы отпугнуть непрошеных гостей.

Лонна содержала первоклассный бордель с изысканными напитками и едой. А кроме того, у нее играли в карты и кости. Играли с высокими ставками и в хорошей компании, и нередко можно было встретить здесь богатых дворян из окрестностей Хез-хезрона (зачем они приезжали в Хез, оставляя свои дома, – одному Богу известно), достойных горожан и цеховых мастеров. Здесь были рады видеть любого, у кого набит кошель и кто при этом более-менее солидно выглядит. Приходили сюда даже актеры и драматурги (если только им удавалось разжиться деньжатами, что случалось нечасто), среди прочих – и весьма талантливый Хайнц Риттер, славный тем, что пьяным прославлял красоту и умения шлюх в поэмах, которые ухитрялся складывать здесь же, на месте. Якобы именно поэтому его и любили.

Я стукнул дверным молотком. Несколько раз, поскольку время было неурочным, – и пришлось подождать, пока к двери хоть кто-то подойдет. Скрипнуло веко оконца.

– Господин Маддердин, – услышал я голос из-за дверей и узнал Головача, который выполнял при Лонне роль привратника, вышибалы и кого еще ей было угодно.

Был он массивным мужчиной с лицом деревенского дурачка. Те, кого это лицо обманывало, обычно уже не успевали повторить ошибку.

– А тебя не проведешь, – ответил я. – Есть Лонна?

Головач на мгновение помедлил с ответом.

– Есть, – сказал наконец, отворяя двери. Прикрикнул на собак. Добавил: – Странное время для визита, если позволено мне будет так сказать, господин Маддердин.

– Странное, – согласился я и дал ему двухкроновую монету. Репутацию необходимо поддерживать.

Он провел меня в салон и поставил на стол бутылку выдержанного вина да кубок.

– Все еще спят, господин Маддердин, – пояснил. – Придется немного подождать.

– Без проблем, – сказал я и вытянулся в кресле.

Я привык засыпать в любое время и в любых условиях. Ведь неизвестно, когда выпадет следующая возможность. Но едва Лонна вошла в комнату, я сразу же проснулся.

– Как всегда настороже, – заметила она. – Давненько мы тебя не видели, Мордимер. Пришел отдать долг?

– А сколько я тебе должен?

– Двадцать дукатов, – сообщила она, и глаза ее потемнели. – Это означает, что ты их не принес?

– Вот всегда ты о деньгах, – вздохнул я. – Не дала даже сказать, как прекрасно выглядишь.

– Ну и хватит об этом, – пожала она плечами. – Чего хочешь?

– Как всегда. Информации.

– Обычно-то ты хочешь кое-чего другого, – ответила Лонна с некоторой злостью; впрочем, она была права. – Какой информации?

– Кое-кто вчера у тебя играл. Какой-то нездешний шулер. Выиграл?

– Я что, слежу за всяким, кто играет? – спросила она нетерпеливо. – Вчера здесь было полно людей.

– Лонна. – Я встал и потянулся так, что хрустнули суставы. Налил себе вина. – Считаешь меня идиотом?

– Выиграл. Очень много.

– Сколько?

– Четыре, может, даже пять сотен. Но не жульничал, Мордимер. Я его проверяла.

– Есть разные способы жульничать, – сказал я.

– Ну, конечно. А может, вернемся к моему старому предложению?

– Нет, – засмеялся я.

Лонна когда-то предлагала, чтобы я занялся контролем игроков. Я ведь умею безошибочно узнавать, когда кто-либо начинает обманывать. Раскрою всякого мага или иллюзиониста, не говоря уж об обычных шулерах. А Лонна не любила шулеров. Среди прочего именно поэтому ее дом был столь популярен – здесь играли честно. По крайней мере, относительно честно.

– Во что играл?

– В «епископа», – рассмеялась она с легким презрением.