Слуга тигра

– Не глупи, – Сун Цзиюй рассердился, и злость, как всегда, позволила ему собраться. – Я найду тебе лучшего лекаря. Только держись, хорошо?

– Да… – Хэ Лань потянулся к нему, но тут же отпрянул. Его глаза загорелись лихорадочным огнем, губы искривились в странной гримасе, искусанные, пересохшие. – У тебя, наверное, такие холодные руки… Цзиюй…

Озноб пробежал по спине Сун Цзиюя, но он пересилил себя, нежно положил ладонь Хэ Ланю на лоб.

Зря. С неожиданной силой скрюченные пальцы впились в его ворот, в его шею. Комната качнулась вокруг – то же чувство… Он снова гибнет в трясине, но на этот раз Хэ Лань тянет его на дно…

Пронзенный диким, животным ужасом, он отшатнулся, сделал неловкий шаг назад, едва не упав.

Хэ Лань и сам испугался, скомкал одеяло, прижимая к груди.

– Простите меня… простите меня… Я… Пожалуйста, уходи! Уходи! Я не могу тебя видеть!

Он уткнулся в подушку, скорчившись, весь дрожа.

Сун Цзиюй мгновенно устыдился. Какой позор, магистрат… Чего ты испугался? Больного, немощного юнца? Он присел на край постели и осторожно притянул Хэ Ланя к себе, обнял…

Хэ Лань зарычал, взвизгнул, как дикий зверь, и отшвырнул его с такой силой, что треснула тонкая перегородка.

На шум прибежал стражник, бросился к Сун Цзиюю.

– Магистрат, вы ранены? Брат Хэ, ты что такое вытворяешь? Учителя твоего, что ли, позвать?!

Сун Цзиюй полежал немного, пытаясь вдохнуть. Возможно, на этот раз он все же сломал ребра…

– Да. Позови лекаря… Ему плохо.

Кое-как поднявшись, он выбрался из лекарской и сел на галерее, тяжело дыша. В голове было пусто. Он настолько обидел Хэ Ланя? Или дело в болезни? Лоб такой горячий, бессвязный бред.

Этот город проклят, подумал он. Или проклят я.

Глава 9

– Господин магистрат! Господин магистрат!

Сун Цзиюй с трудом разлепил тяжелые веки. Тело было свинцовое, все болело, словно его долго, со вкусом и оттягом били. Впрочем, почему «словно»…

– Что такое? – прохрипел он, с трудом поворачиваясь на бок и свешивая ноги с кровати в своих старых покоях.

– Секретарь Бо… Он сбежал, господин магистрат!

Сун Цзиюй поднял голову и наконец сфокусировался на испуганном младшем приставе.

– Секретарь что?..

– Сбежал, – тот сделал шаг назад и вскинул перед собой руки, будто защищаясь.

Сун Цзиюй процедил:

– Начальника стражи ко мне.

Как был, во вчерашней одежде, помятый и небритый, он пришел в свой кабинет. Бумажек на столе прибавилось; он с отвращением перебрал их: земельные распри, жалобы на призраков… Кто-то по всему городу рисует закорючки на стенах, нижайше просим господина магистрата… Да заняться господину магистрату, что ли, нечем больше?!

– К похоронам все готово? – сухо спросил он пристава. Тот закивал, словно болванчик:

– Так точно, господин, на рассвете повезли…

– Потрудись, чтобы в порту узнали их имена. У каждой должно быть свое надгробие, это ясно?

– Но, господин магистрат, лодка сгорела, и невозможно теперь узнать…

– Так пусть спросят на других лодках. Если имени нет – все равно нужно поставить отдельное надгробие. Напишите «Неизвестная».

Пристав поклонился и бочком-бочком ускакал исполнять.

Сун Цзиюй потер щеки, пытаясь придать себе хоть немного бодрости, но так и не преуспел.

Пришел начальник ночного караула; ныл, изворачивался, винился, но объяснить, как улепетнул любитель литературы, так и не смог. Сун Цзиюй велел ему лично допросить стражников, которые дежурили ночью, и без результата к нему не возвращаться. И сделал заметку на память – всыпать десять палок.

* * *

В подземелье ему сразу же стало зябко. Он прошел мимо сидящей лицом в стену Ким Су Ён, мимо камеры с четырьмя стражниками, которых запер после похода на болото, мимо опустевшей камеры секретаря и остановился перед самой дальней и самой темной клеткой, в которую посадили вчерашнего наемного убийцу.

Тот лежал на соломе, закинув руки за голову, и делал вид, что спит, но Сун Цзиюй заметил, как напрягся он на мгновение, когда заскрипела дверь.

– Тебе известно, что покушение на представителя императорской власти карается смертью? – скучным тоном спросил Сун Цзиюй, прислонившись к стене напротив.

– Известно. Но и награда за это хороша, – тонкие губы наемника искривились в усмешке.

– Я тоже могу тебя наградить. Сохранить твою собачью жизнь. Ты называешь мне, кто тебя нанял, а я, так и быть, смягчу свой приговор. С условием, что тебя никогда больше не увидят в Чжунчэне.

Убийца приоткрыл один глаз.

– Ты смягчишь мне приговор. А вот наниматель мой вряд ли. Раз попался, значит, конченый человек.

– Я буду тебя пытать, пока не скажешь, – бесцветно сказал Сун Цзиюй. – Лучше признайся сразу. Такой, как ты, способен скрыться в цзянху, я уверен.

Открылся и второй глаз.

– А что, если ты меня перекупишь, магистрат? Могу убить любого твоего врага.

– Я судья, а не убийца, – сухо ответил Сун Цзиюй. – А ты не в том положении, чтобы торговаться. Не хочешь – помост для казней за городской стеной всегда готов тебя принять.

– Ладно, ладно, господин хороший! Но имейте в виду, я бы вам пригодился. – Разбойник резво сел на корточки. – Здесь, в Чжунчэне, раздолье для людей из цзянху.