Слуга Жнеца

Ворг оживился, перестал жевать и с довольным оскалом уставился на Главу. Зато Каонэль побледнела, кожа стала цвета старой золы, глаза вытаращились, а уши устремились в небо, как заточенные пики. Она медленно опустила ладонь на рукоять и сжала пальцы.

Даже Гнур перестал размахивать кинжалом и с интересом наблюдает. Эльфийка неожиданно обошла Лотера и встала рядом с гоблином.

– Мы, конечно, сражались спина к спине, – сказал она, – но причинять вред эльфам, будь они солнечные, лесные, да хоть какие, не позволю. Для того, чтобы задействовать Талисман, нужно хотя бы две трети осколков. Да только не все вас поддержат. Кому надо с эльфами в открытую ссориться?

Ворг хмыкнул, на лице ухмылка то ли удовольствия, то ли удивления остроушкой, которая вдруг заговорила очень по-эльфийски.

– Думаешь, мало найдется тех, кто захочет высокородным уши пообрывать? – спросил он, щурясь. – Я вот, поддержу Теонарда, Тарнат поддержит, Керкегор. Гнур, тоже. Да, Гнур?

Гоблин приосанился, открыл рот, чтобы ответить, но Каонэль неожиданно сказала:

– Уж не знаю, что ты там надумал, но Керкегору вообще плевать. Главное, чтобы его восьмерых жен не трогали. Женщины будут против, Булук вообще может неделями спать, а Грагрх, наверное, годами. Мелкинд, тоже вряд ли согласится. Остается Гнур.

– Я? – удивился гоблин.

– Ты, – буркнул Лотер и вперил на него звериный взгляд.

Осознав неожиданную значимость, зеленомордый выпрямился еще сильнее, убрал кинжал за пояс и сложил руки на груди. Он уже не орет, а только ворочает глазами, переводя взгляд с одного хранителя на другого.

Серая отвела прядь со лба и поправила края лацерны, но снова налетел ветерок и глубокое декольте с цепочкой оказалось на всеобщем обозрении. Лотер невольно перевел взгляд на упругие полусферы, а Теонард наоборот отвернулся.

– Гнуру, – продолжила Каонэль, пользуясь всеобщим замешательством, – давно пора выстроить резиденцию. Почему он, как оборванец ходит по гостям?

– Сам виноват, – буркнул Глава. – Долго думал.

– Может и думал. Но уже придумал. Да?

Все снова посмотрели на гоблина, тот отшагнул с таким видом, словно его обвиняют, потом проговорил:

– А чего тут думать. Главное, чтоб вокруг печки был дом. Ну и земля, а то гоблинши тоже понабежали. Точно захотят выращивать что-нибудь. Оно, конечно, хорошо, чтоб еще немного территорий дали. Можно у тахаша отщипнуть чуток. Или у банши. Им какая разница?

Ворг хмыкнул.

– Да уж конечно. А потом и ко мне в лес полезешь.

– Тебе хорошо говорить, – произнес Гнур. – У тебя за леском свободное плато. Народ может сколько угодно селиться. Хоть до самой Поломаной рощи. А у меня что?

– Что?

– Клочок обрыва да море, – нравоучительно сообщил гоблин. – Это только для Селины хорошо.

Теонард все это время молча потирал подбородок с видом мудреца, которого отрывают от мировых проблем и принуждают заниматься обустройством курятника. Когда Гнур снова начал канючить и жаловаться, сказал:

– Ничьи участки мы делить не будем. На этом точка. А резиденцию, построим, как и обещали. Надо только собрать Хранителей, как Каонэль говорит, хотя бы две трети. Но Гнур, не забудь выдать отряд гоблинов. Надо укреплять оборону не только внешнюю, но и внутреннюю.

Гнур недовольно скривился, лицо стало похоже на вялое яблоко, но кивнул.

В небе с криками пронеслась стая чаек. Им, видимо надоело наблюдать за такими скучными и глупыми Хранителями, которые ничего не понимают в рыбе, и даже не имеют клюва. На землю перед воргом шлепнулось белое пятно, он поморщился и отшагнул, словно может заразиться чем-то.

Когда Хранители развернулись, чтобы разойтись по своим резиденциям, дверь башни отворилась. На пороге возник мелкинд с круглыми глазами и вытянутыми лицом.

За спиной в коридоре голубоватый свет сильнее, чем прежде, гул усилился. Виллейн умудряется держать в ладонях уже по две колбы, те норовят выскользнуть, и мелкинду приходится прижимать к груди.

– Заговорил, – сказал он.

Глава 10

Над башней снова пролетела стая чаек, в этот раз гораздо ниже, словно интересуются, чем заняты козявки внизу. Теонард проводил их взглядом до самого обрыва, когда те скрылись за скалой, проговорил:

– Хоть какая-то хорошая новость. Что рассказывает?

Виллейн отошел, приглашая Хранителей внутрь и пожал плечами.

– Сами послушайте.

Глава и Лотер одновременно шагнули в проход, едва не застряв в нем. Плечи обоих широкие, а дверь мелкинд делал, исходя из своего размера.

– Кому-то надо меньше есть, – пробормотал Теонард.

– Не учи ворга с едой обращаться, – огрызнулся полузверь.

Кое-как преодолев вход, они двинулись по коридору к кладовке, откуда гудит и сияет. Когда подошли, ворг оглянулся на Каонэль и Гнура.

– А вы чего не идете? – спросил он.

Каонэль хмурая, как туча, которая вот-вот прорвется и обрушит на мир потоки воды, гоблин наоборот, почему-то довольный. На лице хитрая ухмылочка, глаз со шрамом щурится, а сам покряхтывает и деловито поправляет крашар на поясе.

– Нет, спасибо, – холодно произнесла эльфийка. – Лучше тут постою. Мне хватило одного раза взглянуть на вашего незнакомца, чтобы больше не хотеть.

Ворг понимающе кивнул.