Слуга Жнеца

Вынырнув в очередном месте, где потолок повыше, Каонэль попыталась вглядеться в темноту. В ночном зрении видно ровные стены, почти идеальный арочный потолок и черную массу воды, в которой ее несет, как пушинка.

Хранитель вытянула шею и прокричала, отплевываясь от воды:

– Генэль!

В ответ тишина. Серая попыталась вынырнуть повыше, но стукнулась макушкой о каменный свод. Поток увлек ее в глубину и завертел, ударяя о повороты и подводные валуны.

Когда снова выкинуло в воздушный карман, воздух в легких почти кончился, серая стала хватать ртом и дрыгать ногами. От этого закрутило еще сильней. Наконец, догадалась лечь на спину и постараться удерживать это положение. Перед глазами помчался потолок, такой же гладкий и мокрый, как стены.

Получив доступ к воздуху, она снова прокричала:

– Генэль! Высокородная! Ты живая?

Снова молчание. Хранитель простонала. В грохоте воды, который в пещере похож на рев тролля, Каонэль стали мерещиться звуки, которых здесь быть не может. С начала показался шепот, потом превратился в неразборчивое бормотание, словно Теонард и Лотер что-то обсуждают неподалеку. А когда ее ударило боком о поворот, даже голоса Эавриалы с Аэлло померещились.

Когда уже совсем отчаялась, из темноты впереди донесся булькающий голос:

– Серая…

Каонэль дернулась от радости, из-за чего баланс нарушился, и ее два раза кувыркнуло под водой. Кое-как выплыв, серая снова постаралась лечь и отдаться на волю потока, прижав руки к телу, иначе их сильно бьет о камни.

Сквозь рев воды снова послышалось:

– Каонэль…

– Я здесь! – крикнула серая. – Живая!

Повисла короткая пауза, Хранитель встревоженно вгляделась в темноту, но из-за изгибов и порогов даже с ее зрением ничего не видно.

Наконец, снова раздался голос белокожей, булькающий и хриплый.

– Я тоже… Сил нет. Поток слишком сильный.

– Держись! – крикнула серая, нервно дергая ушами от бессилия. – Ляг на спину. Это поможет. И руки к себе.

Через несколько секунд высокородная прокричала:

– Пытаюсь, но меня переворачивает! И в рот заливает!

Каонэль попыталась плыть, но подводная река тут же швырнула ее о поворот и утащила на глубину. Там вертела, крутила, как в водяной мельнице, только очень злой и сильной, а когда выкинула на поверхность, серая поняла, что разбита губа.

Солнечная, видимо нашла положение, в котором можно хоть как-то контролировать сплав, голос стал громче, но все равно хриплый.

– Холодно, – прокричала она. – Кожу обжигает!

– Ничего, – отозвалась Каонэль. – Холод полезен, он молодость сохраняет. Ты только не умирай. Мне тоже холодно, но…

Воздушный карман сузился и эльфиек утащило под воду, серая едва успела выставить ладони перед собой, чтобы не удариться лицом.

Когда снова вынырнула, продолжила:

– Но мне не так холодно. Я люблю, когда прохладно.

– А я нет! – всхлипнула Генэль. – Солнечным нужно тепло! И огонь!

Серая пробормотала, отплевываясь:

– Ну конечно.

– Он преследует? – спросила высокородная, перекрикивая грохот воды.

– Не знаю. Если и преследует, то не по воде, – ответила Каонэль, осторожно выворачивая шею, чтобы оглянуться.

Солнечная простонала:

– Надеюсь. У меня все кружится. Темнота и вода…

Неожиданно русло стало шире, потолок поднялся, их несло еще некоторое время, потом течение немного замедлилось, пороги превратились в покатые горки. Еще через пару минут стены ушли в стороны.

Генэль прокричала:

– Я вижу свет! Впереди!

– Надеюсь, не синий? – тревожно спросила Каонэль.

Голос высокородной стал уверенней, хотя теперь слышно, как зубы выстукивают дробь.

– Нет, – сказала она, унимая дрожь. – Бледный, но не синий.

Через несколько минут эльфиек вынесло плавным потоком в море. Кожу сразу обдало теплом, вода здесь прогрета, хоть и ее и больше в разы. Послышался стон солнечной.

Солнце давно село, небо побледнело и продолжает стремительно терять краски. Кое-где появились звезды, пока маленькие, но как только ночь вступит в свои права – засияют, как кончики иголок.

Только теперь Каонэль увидела высокородную. Та лежит на воде, широко раскинув руки, горло нервно сокращается, словно глотает крупные порции еды, а глаза вытаращены вверх.

– Такое только Селине могло понравиться, – прошептала Каонэль, потом сказала уже громче: – Ты ранена?

Высокородная пару секунд неподвижно лежала на воде в позе звезды. Платье и волосы расплылись вокруг, на кончиках ушей капли, а лицо непривычно бледное, даже для белокожей.

Она отозвалась, прокашливаясь от воды:

– Даже если ранена. Я же эльф. Потерплю.

– Я не спрашиваю, – огрызнулась серая, – больно тебе или нет. Но если у тебя кровь, сюда может наплыть куча страшных рыб.

Генэль моментально перевернулась на живот, на секунду ушла под воду, серая даже дыхание затаила. Если высокородная пойдет ко дну, когда они только начали отрываться от незнакомца, у Каонэль даже нырнуть сил не хватит, не то, что вытянуть обеих на берег.

К счастью, Генэль через секунд вынырнула сама, перепуганная и уставшая.

– Надо грести к берегу, – проговорила серая. – Сможешь?

– У меня есть выбор? – кашляя, спросила солнечная.

Каонэль ответила:

– Нет.

Потом перевернулась на живот и заработала руками.