Слухи

– Что с ней случилось, я не видела. Мы поссорились – я просила ее отойти от края, а она отказалась, – и я отправилась домой, – вздохнув, объяснила я. – Через пару минут я вернулась, но Хизер нигде не было. – Я не стала уточнять, что слышала крик. Прошедшие годы словно удлинили этот крик, превратив в надрывный, леденящий душу вопль, от которого я порой просыпалась в холодном поту. К счастью, Бен не стал уточнять.

– Однако ты никому не сообщила? – спросил он, не понимая, почему я так поступила. – Даже не проверила, жива она или нет?

Я рассказала, как прибежала домой, и Грейс обнимала меня, пока я плакала, обещала обо всем позаботиться и предложила сделать так, как мы потом и поступили.

Второй раз в жизни я поведала эту историю. Открыть правду Бену было труднее, чем Салли.

– Анна! – воскликнул он, поставив чашку и откинувшись на стуле. Некоторое время Бен молчал, и я представляла себе его мысли. Наверное, ему пришло в голову, что он совсем не знает собственную жену. Или что я ему отвратительна. Или он не может мне больше доверять. Сумею ли я объяснить, как запуталась тогда в паутине, мастерски сплетенной Грейс?

– Это еще не все, – продолжила я. – Мне нужно, чтобы ты понял, какой была Грейс на самом деле.

Я сама не сознавала этого очень долго. Только когда она уехала, судьба подарила мне возможность иначе взглянуть на годы беззащитного детства и хрупкой юности. Позднее, когда у меня появились подруги, с которыми я чувствовала себя уверенной, а не ущербной и беспомощной, последний фрагмент пазла словно встал на место.

Но как объяснить это Бену? Его тогда не было рядом, он не видел своими глазами хитросплетения наших отношений и не понимал, что с подругой порвать труднее, чем с любовником. Не подозревал, насколько сложно было выпутаться из хватки этой «лучшей подруги», знавшей обо мне самое худшее. Я не сумею объяснить в двух словах, что до сих пор пытаюсь вытолкнуть Грейс из своей жизни.

У нас с Беном оставался час до того, как Нэнси привезет Итана из школы. Час, за который нам нужно прийти к какому-то согласию, потому что сыну не надо знать, что у меня возникла проблема. Итана я обязана от этого уберечь.

Я передала Бену слова Грейс, сказанные в пабе, и как я ужаснулась, сообразив, что это может означать.

– О чем ты теперь-то волнуешься? – удивился он.

– Меня тревожит, что еще она способна натворить, – ответила я.

Бен напрягся. Я хотела погладить его по плечам, чтобы сведенные мышцы расслабились.

Грейс слишком много знает о той далекой ночи. Больше, чем я предполагала. Неужели это из-за нее Хизер сорвалась со скалы? Если да, кто еще может от нее пострадать? Я не сомневалась, что Грейс воспользуется этой тайной, чтобы навредить мне. Лишить меня людей, к которым я привязана, и шанса удочерить Зейди.

– Но наверняка не известно, виновата она в той трагедии или нет, – возразил муж. – Ответов-то у тебя нет.

– Сейчас у меня больше ответов, чем двадцать два года назад, – заявила я. – Я ездила за ответами к матери Грейс. Только Кэтрин могла мне помочь.

Глава 16

Грейс

Войдя в квартиру, Грейс швырнула ключи на гладкую кухонную столешницу. До отказа открыв кран, она схватила высокий стакан, подставила под струю, жадно выпила все до дна и с размаху поставила его в раковину.

Перед глазами до сих пор мелькало лицо Анны. Грейс думала, что подруга в беде, но когда та бросила: «Уходи, Грейс!» почти что с ненавистью…

Схватив стакан из раковины, Грейс швырнула его на пол. Стекло разлетелось на мелкие осколки. Их звон принес некоторое облегчение. Осколки в свете лампы блестели, как хрустальные. Вот так себя чувствовала Грейс – разбитой и сокрушенной. Ей хотелось кричать от бессилия. Стоя в своей кухне, Грейс зашлась криком от сознания несовершенства своей жизни.

Она никогда не чувствовала себя настолько одинокой. Даже когда ее против воли увезли на другой конец света, заставив бросить лучшую подругу, Анна от нее не отказалась. В аэропорту они отчаянно рыдали, горестно цепляясь друг за друга. Они были сестрами, которых насильно разлучали. Они были одна душа и одно дыхание.

Грейс не сомневалась, что рано или поздно она вернется в Клируотер, когда ей уже не нужно будет отчитываться перед родителями и жить по их правилам, когда у нее будет достаточно денег на перелеты или на жилье в Англии. Этих «когда», мешавших исполнению заветного плана, было много, и Грейс долго не прощала родителей, принявших решение за нее.

– Грейси, но Австралия – прелестная страна, – твердила мать. – С какой стати тебе возвращаться в Клируотер?

Потому что в Австралии у нее никого не было, кроме матери, суетившейся вокруг нее, и отца, который начинал говорить за обедом, искренне не обращая внимания на слова Грейс. Она помнила, как улыбалась ей в такие моменты мать, будто повторяя: «Я знаю, Грейси, знаю. Он просто думает о другом, вот и все». Но вслух Кэтрин ни разу этого не произнесла, не заметила мужу: «Генри, твоя дочь пытается тебе что-то сказать».