Слухи, образы, эмоции. Массовые настроения россиян в годы войны и революции, 1914–1918

Предрассудками относительно автотранспорта было наполнено массовое сознание российского крестьянства. В связи в этим интересны эсхатологические слухи, согласно которым Николай II являлся не кем иным, как Антихристом. Подозреваемый в измене в пользу Вильгельма II, он по тайному подземному ходу уезжал из Зимнего дворца на автомобиле прямиком в Германию[2484]. Вероятно, таким представлениям об автомобиле способствовала в очередной раз изменившаяся традиция репрезентации верховной власти: в официальных периодических журналах, например «Летописи войны», публиковались фотографии Николая II не на белом коне, что соответствовало прежним народным представлениям о царе, а в черном автомобиле, что порождало слухи о подменном царе, царе-предателе или царе-Антихристе.

Однако вернемся к беллетристической традиции. От созданного в ней «автообраза» было недалеко и до его воплощения в реальной жизни: в криминальных слухах России кануна революции появлялись рассказы об автомобильных бандах уголовников. Если до сих пор мы вели речь о символизме автомобиля как такового, без эпитета «черный», то словосочетание «черный автомобиль» появляется накануне революции, в январе 1917 г., в пригородах Петрограда. В частности, по слухам, в Выборге действовала шайка, совершавшая преступления на «черном автомобиле». 22 января, со ссылкой на собственного корреспондента в Выборге, о них начали писать даже в Одессе: «В Выборге появился таинственный черный автомобиль, который, с наступлением темноты, разъезжает по городу и похищает молодых девушек и дам. Потом трупы похищенных с признаками изнасилования обнаруживаются в пустынных местах на окраинах города. За короткое время обнаружено 16 трупов. Молва назвала преступника „Черным Билем“»[2485]. В имени «Черный Биль» угадывается игра слов и смыслов: с одной стороны, имя Биль кажется производным от слова «автомобиль», что подтверждается их общей приставкой «черный», с другой, Черный Биль (Билл и Биль — варианты транскрипции одного имени, встречавшиеся в русских переводах иностранной беллетристики) — распространенный в американской литературе уголовный персонаж, появлявшийся, например, в издававшихся в России рассказах О. Генри («Как скрывался Черный Билл»). Семантика черного цвета прочно вошла в российскую криминальную культуру. После Февраля 1917 г. в народе стали распространяться слухи о бежавших из тюрем тысячах уголовных преступников (в действительности освобождены были политические заключенные, а число бежавших уголовников сильно преувеличивалось). В Петрограде пошла молва о том, что бежал легендарный преступник «Черный волк», которому тут же начали приписывать все особенно жестокие убийства и грабежи[2486].