Слушай коротышку - дольше проживёшь (СИ)

Линда усмехнулась и припомнила свой первый суматошный день в этом месте. Мириам, как оказалось, принимая её на работу, обошла штук пять запретов, писаных и неписаных. При приёме девушка имела все шансы оказаться не ассистентом медиковедьмы, а вполне себе помощником целителя. Но сама она прекрасно понимала, что в таком случае практики было в разы меньше, а ответственности и необходимости прогибаться под систему - в разы больше. Прогибаться Линда не умела и не любила, так что нынешнее своё положение не променяла бы ни на какое другое.

Всё было проверено и отмечено, а Мириам всё не появлялась, и Линда решила воспользоваться моментом для формулировки вопроса.

“Люци, ответь честно - ты лично чего хочешь от всей нашей затеи?”

“Не знаю. С тобой этот мир стал не такой серый, честно говоря, но продолжать находиться в таком подвешенном состоянии тошно.”

“То есть, если бы мы нашли способ разделиться, то…”

“Не знаю, правда, не знаю. Это должна быть какая-то очень сложная магия. Тело-то у нас сейчас одно. Чтобы разделиться по-настоящему, нужно еще одно тело. Точно могу сказать, привидением бы я быть не хотела. Вечность в бесплотном состоянии мало отличается от того, как я жила. Вроде есть, а сделать ничего не могу. Бррр…”

“Теоретически, может так оказаться, что где-то будет ненужное тело.”

“Ненужное?” - в голосе Люци в первый раз за всё время общения читался скепсис. Похоже, Линда-таки научила девочку плохому.

“Блин, ну мало ли…” - не сдавалась Линда, - “Тут ведь важно твоё решение, мне кажется. Может, вообще, это тебе такое кармическое воздаяние от мира, чтобы я появилась.”

“Скажешь тоже. Как будто моё решение играет роль.”

“Это магия-шмагия, тут всё играет роль, тебе ли не знать.”

Девушка прошлась еще раз по этажу, заварила себе в сестринской чаю, прихватила истории болезней Лонгботтомов и вышла в небольшой холл отделения. Она уселась в кресло у окна лицом к лифту, чтобы успеть увидеть миссис Страут, когда та придёт.

“Так, ладно, даже если мы не решим нашу маленькую проблему, то хотя бы разберёмся с проблемой этих двоих. Или не разберёмся. Но время с пользой проведём.”

“Почему ты вообще решила, что их ситуация нам поможет? Они потеряли рассудок после пыточных, мы же объединились, потому что твоё тело умерло, а моё впало в летаргию из-за неправильной дозировки зелья.”

“Давай размышлять логически…”, - начала Линда.

“Ну, давай, только вот что-то мне не нравится твой тон.”

“Ой, не надо трагедии. Итак. Пыточное - это что? Это боль, то есть воздействие на нервные окончания, сокращение мышц и всё такое. Я не врач, но примерно представляю. Да, бывает от боли умирают. От Crucio будут вегетативные нарушения, полопаются сосуды, тремор будет, возможно, кровоизлияние в мозг, да элементарно не выдержит сердце. А тут…”

“Тут эти признаки были… Начинаю понимать, к чему ты клонишь. Последствия пыточных уже излечены, прошло девять лет.” - поражённо пробормотала Люци.

“Девять лет - а воз и ныне там. Из чего мы делаем вывод.”

“Что это не Crucio!”

“Ну, либо мы что-то упускаем. Но об этом мы думать не будем, потому что так не интересно. Что дальше? Они не реагируют на внешние раздражители кроме физических, не узнают родных, не разговаривают. Вообще, их состояние чем-то похоже на болезнь Альцгеймера, можно было бы даже поискать признаки в маггловской энциклопедии, я не врач всё-таки, так навскидку я не помню. Но возраст точно не подходит. Им же едва тридцать. Так вот.” - Линда вздохнула и в сотый раз перелистала истории болезней.

“А этот Альцгеймер - болезнь пожилых, полагаю?”

“Угу. Так вот. Если предположить, что это малоизвестное тёмное заклятие? Или проклятие?”

“А есть разница?” - Люци искренне недоумевала.

“Серьёзно? Кто из нас родился ведьмой? Конечно, есть, даже я это знаю. Заклятие - словесная формула плюс махание палкой. Проклятие - это словесная формула с условиями действия и отмены. И действовать оно может веками. Тут тебе никакое Finite не поможет. Что-то типа “Да обратится в соляной столб тот, кто войдет сюда без стука” или какие-то штуки пострашнее типа родовых проклятий, передающихся из поколения в поколение. Ну, не знаю, чтоб рождался один ребенок, например.”

“Как у Малфоев?”

“Хм, да, как у Малфоев. Надо будет над этим подумать на досуге. Так вот.” - Линда снова вздохнула, концентрируясь. - “Этим самым проклятием как бы блокирована возможность Лонгботтомов осознавать реальность, они заперты внутри своего разума. Вот смотри. Сеансы легиллименции ни к чему не привели. Они не думают в прямом смысле этого слова. То есть, не анализируют поступающую информацию. У нас же скорее наоборот. Мы осознаём её в два раза интенсивнее. Потому что в одном теле открыты два канала для двух разумов. Вроде логично?” - Линда поймала себя на том, что давно уже встала с кресла в холле и бродит, уставившись в историю болезни перед дверью в палату Януса Тикки - ту, в которой лежали Лонгботтомы.