Слушай свое сердце

– Славная лошадка, – сказал он, когда Делла присоединилась к нему.

– Вы уже встречались с ним, а он помнит друзей.

Пирам улыбнулся, показывая, что по достоинству оценил ее слова. Для цыган лошади были священными. Они были их лучшими друзьями, и они обращались с ними «как мужчина с мужчиной».

А еще она знала, что лошади повиновались командам своих хозяев так, словно сами были человеческими существами.

– Мне жаль, что вы уезжаете, – сообщила она Пираму. – Передайте своей семье мои наилучшие пожелания и скажите, что мы с дядей будем с нетерпением ждать вас в будущем году.

Она едва не добавила, что к тому времени может переселиться в другой дом. Однако в этом девушка готова была признаться Ленди, но никак не Пираму.

Она просто наклонилась с седла и протянула ему руку.

– До свидания, Пирам, и берегите себя и Ленди. Вы знаете, что мы с дядей любим вас.

Пирам склонился над ее рукой.

– Леди… очень добра. Все, что угодно… Если мы вам понадобимся… то придем.

– Но как же я смогу дать вам знать, что попала в беду? – полюбопытствовала Делла.

– Вы позовете – мы услышим.

Голос Пирама прозвучал настолько уверенно, что она поняла – он говорит правду, причем от чистого сердца.

Она вдруг поняла, что его слова успокоили ее. Пусть даже все остальные отвернулись от нее, цыгане по-прежнему остаются ее друзьями.

Однако облечь свои чувства в слова было нелегко, и потому она ограничилась тем, что сказала:

– Я искренне вам благодарна, Пирам.

Он вновь поклонился.

Делла прискакала домой, поставила Аполлона в стойло и медленно направилась к особняку.

* * *

Накрывая стол, Стортон превзошел самого себя. Цветы, которые она сорвала днем, выглядели великолепно, серебряные подсвечники были начищены до зеркального блеска, а бокалы на столе искрились лучиками света.

– Отличная работа, Стортон, – сказала Делла, сознавая, что он ожидает от нее похвалы. – Я уверена, что герцогу понравятся блюда, которые мы выбрали вместе с миссис Бестон.

Стортон заверил ее, что меню не оставит гостей равнодушными.

На десерт у него была припасена садовая земляника и виноград, присланный из Вуд-холла.

– Оттуда передали что-нибудь еще? – спросила Делла.

– Четыре бутылки шампанского, мисс Делла, две бутылки бренди и одна – куантро.

Делле стало не по себе.

Герцог явно прилагал все усилия к тому, чтобы нынче вечером все получили удовольствие. Кроме того, она была уверена, что он не прислал бы им шампанского, если бы среди гостей не было Джейсона.

Продукты домашней фермы и теплицы – одно дело, но ее дядя, который прекрасно разбирался в винах, всегда подавал к столу только лучшие напитки.

Однако выражать свои мысли вслух перед Стортоном было бы ошибкой, поэтому она лишь еще раз похвалила его сервировку и вышла из столовой.

Дядя присоединился к ней за чаем и говорил исключительно о своей книге и главе, которую только что закончил.

Когда он оставил ее одну, Делла поняла, что он нервничает ничуть не меньше ее, ожидая предстоящего ужина.

Она поднялась к себе в спальню, чтобы переодеться. Ей хотелось надеть что-нибудь самое простое из своих нарядов или, например, черное платье.

«Таким образом я дам понять, что чувствую», – подумала она.

Но потом девушка решила, что ведет себя глупо, по-детски.

Было бы неумно сердить герцога и наживать в его лице врага, пока это не станет совершенно необходимым.

«Я буду тянуть время, – решительно сказала себе Делла. – Герцог спешит, потому что опасается, что Джейсон опять возьмется за старое и его внезапное покаяние растает без следа».

И тогда он, скорее всего, вернется обратно в Париж, чему она будет только рада!

В то же самое время она не должна вести себя вероломно, иначе дядя расстроится, если герцог поймет, что она намеренно избегает Джейсона – или, хуже того, старается отбить у него желание жениться на ней.

«Время! Время! Время! – мысленно повторяла девушка. – Выиграть время – вот что мне нужно, но никто не должен этого заметить».

Она заставила себя надеть свое лучшее платье. Откровенно говоря, оно было самым красивым из тех, что она приобрела для Лондона, еще до того, как поселилась здесь.

Ее не приглашали на бал или какой-нибудь прием, достаточно важный для того, чтобы надеть его, и потому оно висело в гардеробе и так и не увидело свет.

И теперь, доставая его, она отчаянно хотела отправиться на какой-нибудь роскошный бал в Лондоне, где встретит принца своей мечты. Мужчину, который будет любить то же, что и она, и разделять ее интересы и жизненные принципы.

«С первого момента нашей встречи, – думала она, – мы поймем, что созданы друг для друга».

Она задумчиво посмотрела на свое отражение в зеркале.

«Нам не понадобятся слова, ведь мое сердце будет напрямую говорить с его сердцем. И лишь от нас зависит, как скоро мы признаемся друг другу в любви».

Но это была всего лишь несбыточная мечта.

Она думала об этом, пока одевалась, и даже позже, когда Эмили стала укладывать ей волосы.