Слушая других

Мысленно я вновь подвёл итог: итак, передо мной сидит человек, который скрывает истинную цель посещения терапии, фальсифицирует информацию о себе, имеет малозаметные неврологические нарушения, испытывает гнев, когда интерпретации успешны, не ставит цель на психотерапию, депрессивен (судя по переносным реакциям) и ищет экзистенциального общения.

В довершении ко всему Алексей внезапно произнёс:

— Теперь я понимаю, что попался.

Пазл в голове собрался в единую картину. Я почувствовал, как тело обдало жаром, а сердце забилось сильнее — ответ был найден. Все непонятные моменты вдруг стали кристально чистыми.

— Алексей, — начал я, — скажем прямо: мне кажется, вы несколько недоговариваете о себе и целях своего визита.

Алексей молчал, но его правая кисть совершала хореоподобные[10] движения.

Я продолжил:

— Да, я вижу, что терапия идет вам на пользу, я вижу, что в психологическом плане вам легче. Придя ко мне, вы не совсем понимали, что происходит и что вы теряете, но, по мере нашего общения, вы перешли к злости. Вы злитесь всё больше и больше, так как осознание крайне болезненно. В самом начале, когда я заговорил про ваш возраст, то неверно понял вас. Это печаль и страх не о том, сколько вы прожили, а о том, сколько вам осталось. И судя по тому, как вам плохо и выраженности неврологических нарушений, прогнозы не самые хорошие.

Вид у Алексея был ошарашенный. Он несколько раз порывался что-то сказать, но замолкал. Правая кисть непроизвольно двигалась, словно, бросая невидимый камень.

Я вновь заговорил:

— Понимаю, что это больно и тяжело — перейти от отрицания своей болезни к её осознанию. Гнев здесь крайне важен и уместен. На кого угодно: на Господа Бога, на меня, на врачей, на судьбу... Вы сказали, что попались. И я, как никто другой, понимаю вас. Но проигрывает тот, у кого нет запасного плана. И уверен, что у вас не было плана «Б» на тот случай, если я «раскушу» вас.

— Ну, я... — Алексей растерянно улыбнулся.

— Всё нормально. Главное, что это не пошло вам во вред. Психотерапия работала вне зависимости оттого, о чем мы говорили.

Алексей несколько расслабился, увидев, что я не злюсь на него и не выгоняю из кабинета.

— Знаете, это вообще странно, — сказал я шутливым тоном, — платить деньги и врать на терапии.

Он улыбнулся.

— А теперь о деле, — я принял серьезное выражение, — я, как психотерапевт, готов поддерживать любые ваши начинания, но вот самодеструктивные тенденции обязан конфронтировать. Решать вам — жить или не жить, бороться или нет, но это решение должно быть обдуманным и взвешенным. Вы идете по пути переживания утраты. Утраты своих планов на будущее, утраты здоровья и функций тела. Я могу помочь вам пройти эти этапы, чтобы вы смогли смириться с тем, что происходит с вами. Но смириться — не значит опустить руки. Это значить считаться со своей болезнью и делать что-то с этим дальше. Что именно? Вариантов много, точно больше двух. Ведь, чем дольше ты живёшь, тем дольше ты живёшь...

* * *

Вы многое помните? Уверен, что да.

А «далеко» ли вы помните? Какие самые ранние воспоминания у вас есть? Какие самые ранние «картинки» всплывают в вашей голове? Они цветные? Или черно-белые? Там есть лица родителей? Или там небо? Как звали вашу первую кошку?..

Но это не только «комиксы» в вашей голове. Это ещё и очень глубокие эмоциональные переживания, они остаются. Уж поверти. Это широкий нейрональный след, который хранится в вашем мозгу.

Представьте себе, что ваши воспоминания это сокровища. Истинных ценностей не так-то уж и много. Их единицы. Уверен, что каждый из вас хранит нечто «особое», сокровенное. Я помню, например, как родители складывали маленький матрас под новогоднюю елку, и я лежал под ней. В комнате полутемно, запах ели (которая, конечно же, не ель, а пихта) и приятное, сказочное освещение от гирлянды...

Алексей страдает одним из нейродегенеративных заболеваний, но это упоминается лишь вскользь и не произносится в открытую. Вывод можно сделать по догадкам и полунамёкам, слабым симптомам и общему настроению. Да, это ещё одна история про утрату и связанные с ней переживания, но на этот раз теряется будущее — планы и надежды, устремления и представление о том, как жить дальше. Но и это не всё: постепенно Алексей потеряет и своё прошлое — нейродегенерация разрушит его мозг и выхолощет воспоминания вместе с когнитивными и двигательными функциями.

Что может здесь психотерапия? Нейродегенерацию не остановить словами, распад личности не замедлить другим взглядом на события, двигательные функции не восстановить выражением подавленных эмоций. Но можно прожить это время с большим толком, зная приблизительно, сколько тебе отмерено и ощущая наступление конца. Даже в этом состоянии можно насладиться жизнью и её моментами. А когда болезнь будет прогрессировать, можно принять и это, выразив боль утраты и оплакав потерю, для того, чтобы жить дальше.

И так ещё и ещё...

Ведь чем дольше ты живёшь, тем дольше ты живёшь.