Слушающая женщина

«Ваши ответы - третье мая и свитер», - сказал Голдрим. «А теперь мы готовы подвести итоги. Вот наши приказы.... Голдрим наклонился к микрофону, и Лиафорн услышал только часть инструкций. Были ссылки на координаты карты, линия, проведенная между ними, один человек в вертолете, ссылки на время, мигающий сигнал с земли. Очевидно, инструкции по получению выкупа и, как и все остальное в этой операции, казались тщательно спланированными. Невозможно установить ловушку, если место падения не было известно, пока вертолет не достиг его. В целом инструкции заняли всего минуту. А потом радио выключилось, и Голдрим стоял лицом к Лиафорну, разговаривал с Таллом, снова пересекая его. Они вместе пошли прочь от фонарей к воде, продолжая разговаривать.

Затем началось урчание сильно приглушенного двигателя. Не генератор, как он думал, а почти наверняка заглушенный лодочный двигатель. Звук двигался и исчез в тусклом свете входа в пещеру.

Лиафорн ждал достаточно долго, чтобы убедиться, что человек, возвращающийся с покачивающимся фонариком, был Джоном Таллом. Затем он тихо отошел от сталагмитов обратно в темноту. Он предположил, что пройдет не менее часа, прежде чем будут переданы следующие вопросы и получены следующие ответы, чтобы доказать, что заложники еще живы. Лиафорн намеревался хорошо использовать этот час. Он не видел лодки. Он планировал убедиться, что в этой тьме не спрятано ничего, о чем он не знал.

Динамита не было. Лиафорн быстро щелкнул лучом фонарика по картонным коробкам с припасами, чтобы убедиться, что он просто не забыл, где был деревянный ящик. Даже когда он это делал, логика подсказывала ему, что динамит и маленькие коробочки с таймером и электрическим проводом будут отсутствовать. Он этого ожидал. Это укладывалось в схему, которую разум Лиафорна пытался придумать для этого романа - отношений между Таллом и Голдримом и между тем, что казалось слишком большим количеством совпадений и слишком большим количеством оставшихся без ответа вопросов. Он выключил фонарик и остановился в темноте, сосредоточившись на том, чтобы упорядочить то, что он знал о Голдриме и Обществе буйволов, а также о том, что здесь происходило. Он пытался спроецировать и понять намерения Голдрима. Этот человек был чрезвычайно умен. И он был навахо. Он мог легко исчезнуть в огромном пустом каньоне вокруг Шорт-Маунтин, независимо от того, сколько людей охотилось на него. Если бы у него было еще одно такое убежище с хорошим инвентарем, он мог бы оставаться взаперти в течение нескольких месяцев. Но в конце концов у него кончится время. Он будет самым разыскиваемым человеком в стране. Казалось, что у Голдрима не было реальной возможности спастись. Это казалось нехарактерным. Фатальный свободный конец. «Голдрим не оставят незавершенных дел», - подумал Лиафорн. Должно быть, Лиафорн что-то не заметил.

Должно быть, динамит и таймер имеют к этому какое-то отношение. Но Лиафорн не понимал, как взрыв пещеры решит проблему Голдрима. Он взглянул на часы. Примерно через сорок пять минут следующий набор вопросов будет транслироваться и передан бойскаутам, чтобы они дали ответы на них. Когда пришло это время, Липхорн должен был быть в состоянии прыгнуть на любого, кто пришел с магнитофоном. А пока ему нужно было найти динамит.

Лиафорн действительно нашел динамит. Но сначала он обнаружил то, что должно было быть следами Хостина Цо, не тронутыми в тихой пыли в течение нескольких месяцев. Это были отпечатки мокасин, потертые по белому полу. К ним примешивались следы ботинок, которые Лифхорн давно идентифицировал как «Голдрима». Они вели в тупиковую пещеру. Но пещера повернулась, понизилась и расширилась, превратившись в комнату с потолком, который взмывал вверх, превращаясь в рваную висящую занавеску из сталактитов. Лиафорн быстро осмотрел его фонариком. В некоторых местах поверхность кальцита была завалена пеплом от старых пожаров. Лиафорн сделал два шага к старым очагам и резко остановился. Пол здесь был усыпан песочными рисунками. По крайней мере, тридцать из них, каждая из которых представляет собой геометрический узор цветов и форм святого народа навахо. Лиафорн изучал их - узнавая Кукурузного Жука, Священную Муху, Говорящего Бога и Черного Бога, Койота и других. Он мог прочитать некоторые истории, рассказанные на этих картинках из разноцветного песка. Один из них он узнал как часть Песни Отца Солнца, а другой, казалось, был частью Горного Пути. Лиафорн происходил из семьи, богатой церемониальными людьми. Двое из его дядей были певцами и дедушка; племянник разучивал исцеляющий ритуал, а его бабушка по материнской линии была Дрожащей руками, известной в стране Тодлена - Прекрасных Гор. Но некоторые из этих сухих картин были ему совершенно незнакомы. Должно быть, это великое наследие, которое Постоянная Медицина оставила Людям - Путь, чтобы начать мир заново.