Смеющийся Пеликен Наумов Евгений

умерла я. Но Тэрыкы узнал и стал мне чистую тундровую пищу приносить – корешки, ягоды, орехи… А пищу рэккенов я отдавала сторожащим у входа. Обрадовались рэккены, подумали, будто поедаю я ими принесенное. После этого стали разному учить. Все, что было

со мной раньше, я сразу позабыла, как перевернутой стала. И только теперь вспомнила…

– Зачем сюда меня позвала?

– Когда рэккены всему меня обучили, сказано было мне: поедет мимо юноша, замани

его сюда, одурманивающим питьем угости и, как заснет, амулет с него сними. Пока амулет у

него, нам здесь появляться нельзя, сказали рэккены. Придет лишь Синаневт, покончит с ним, позовет нас, тогда придем. Но когда увидела тебя, ничего сделать не могла, хоть и пыталась.

Смеющийся Пеликен Евгений Наумов

Что-то вспоминала, не могла вспомнить, сердце от боли разрывалось. И вдруг, когда

крикнул, словно проснулась!

Айван воскликнул горячо:

– Поедем со мной

Девушка торопливо зашептала:

– Рэккены далеко ушли, не скоро вернутся. Но если узнают, что я с тобой ушла, сразу

прибегут и нас догонят.

– Как узнают?

– Постоянно издали спрашивают.

Как бы в подтверждение ее слов зазвучали приглушенные угрожающие голоса:

– Оставшаяся в землянке! Ответь нам!

И Яри закричала:

– Слышу, слышу! Здесь я, никуда не ушла! Вас ожидаю!

Голоса смолкли. Айван спросил:

– Какие они?

– Разные. Есть мохнатые, как медведи, есть рогатые, есть с двумя и тремя хвостами…

Но одинаково мерзкие все. – Как соберутся – шумят, страшное говорят…А ты? Наверное, с

какой-то мечтой едешь по тундре?

– Тебя искал, – просто ответил он, – Теперь к Сверху Сидящему пойду. Может быть, Солнце увижу.

Яри молчала, опустив глаза.

– Много говорили об этом рэккены. Хвастались друг перед другом, кричали: теперь не

увидят Солнца люди. Многие силачи и отважные юноши в путь отправлялись, чтобы Солнце

увидеть. На пути их неведомые земли лежали. Никто из них до Сверху Сидящего не дошел, в

этих землях остались. А может, и дошел кто-то, да непонятно, что с ним случилось.

– Почему?

– Ничего об этом рэккены не говорят. Но один, очень хитрый, как-то крикнул: пока в

одиночку ходить будут люди, никто до цели не дойдет.

– Виютку! – вырвалось у Айвана, – Почему не взял я с собой товарищей? Но теперь

уже далеко возвращаться…

Яри торопливо вышла. Вскоре вернулась, и не узнал ее Айван. Перед ним молодой

воин стоял. Островерхий кожаный шлем, панцирь из костяных пластинок, короткое боевое

копье. И только в раскосых диких глазах горел снова знакомый мрачный огонь! Но теперь

это был огонь мести.

– Научили меня многому рэккены, что ж, это поможет нам..

Выхватила нож и ударила острием в руку. Побрызгала капельками крови в одной

пещере, в другой, в третьей… Потом у входа.

– Вместо меня оставайтесь, – сказала она, – Как спрашивать меня станут, отвечайте.

«Здесь я, никуда не ушла!»

Повернулась к Айвану:

– Почему этим путем идешь? На твоем пути селение врагов.

– Навстречу ветру хиусу иду, – сказал Айван. – Так надо.

Глаза ее странно блеснули.

– Хорошо. Только остановишься возле крайнего шатра. В него войдешь и там ожидай.

Твоих товарищей приведу.

Смеющийся Пеликен Евгений Наумов

– Ладно. В селении буду ждать.

Дотронулась до амулета на груди:

– Это береги. Рэккены попытаются завладеть, тогда совсем беззащитным будешь.

Дала горсть сушеных красных ягод.

– Есть их будешь, спать не захочется, всегда силы будут. Когда они вышли из

подземного мира, юноша от неожиданности выдохнул:

– Гук!

Рядом с его упряжкой стояла другая. Только вместо собак в нарту были запряжены два

белых и два бурых медведя! Те, что у входа сторожили. Порыкивая, смиренно поглядывали

на хозяйку маленькими желтыми глазками.

Яри упала в нарту, взмахнула бичом. Снежная пыль завихрилась, мелькнула вышитая

нарядная рукавичка… Миг – и нет нигде никого.

Путь Айвана лежал в другую сторону – в далекое чужое селение. Он не задумывался, как его там примут. А следовало бы… Ведь Яри сказала, что это селение врагов.

Намерения старшины Амека

Семья охотника Татая

Проделки и дела Кыквата

У Амека, старшины селения Утен, дни делились на хорошие и плохие. В плохие дни

приходилось что-то терять. В хорошие дни он всегда что-то брал. Сегодня предстоял

большой хороший день – Амек брал третью жену. Поэтому проснулся от громкого лая собак

в радостном настроении.

Амек укротил их повелительным окриком, а потом нежно погладил свой живот. Живот

его постоянно ворчал от голода, никогда не насыщаясь. Иногда ворчание переходило в

громкий рев, которого пугались и люди, и ззери. Собаки приходили в неистовство. Путь

Амека по селению всегда сопровождался их лаем, и жители хорошо знали, где он находится.

Раньше старшина был очень воинственным, даже по селению ходил с копьем и чуть