Читаем Смех без причины полностью

Мы об этом с Володей не говорили, но мне кажется, что он не так мечтает о внуках, как о том, чтобы увидеть дочку в заглавной роли грандиозного балетного спектакля. Он верит в свою Настю и совершенно правильно делает. Она безумно талантлива, а при этом еще упорный, упертый трудоголик (истинная дочь своих родителей!) благодаря воспитанию своей мамы Тамары.

При всей своей балетной хрупкости, она обладает недюжинный силой, продемонстрировав публике свое владение и цирковой трапецией, и канатом. (Папа Винокур шутит: никому из артистов Большого театра не удавалось оторваться от сцены выше, чем на полтора метра, а для моей и шесть метров над уровнем сцены не предел.)

Если вы посмотрите в Большом театре спектакль «Светлый ручей», скажете, что Настя – настоящий клоун. Она так танцует, как будто ногами анекдоты рассказывает. А если увидите номер на музыку Свиридова «Романс» или «Танго» на музыку Пьяццола – перед вами предстанет трагическая актриса, у нее говорящая пластика.

Да будет день, когда мы увидим в балетном спектакле реализованный талант, имя которому Анастасия. Вот тогда Винокур будет счастлив, и я искренне ему этого желаю!

Глава 14

Наташа Королева

Впервые я увидела Владимира Натановича около двадцати лет назад, когда нас пригласили на прием к Муслиму Магомаеву. Все это происходило в ресторане «Пекин».

Самое первое впечатление, которое произвел на меня Винокур, было очень позитивным, за счет его веселости, жизнелюбия и великолепного искрометного чувства юмора. В этом плане с тех пор он совершенно не изменился. А тогда, помню, в продолжение веселья Владимир Натанович всех повел к себе в гости, поскольку они жили неподалеку от «Пекина», на Тверской. Дело было летом, и супруга Тамара с дочкой Настей в это время находились где-то на отдыхе, на море.

Так что с женской частью семьи Винокура мы познакомились чуть позже. Это очень тесно связано с нашей дачной эпопеей. Владимир Натанович в свое время приложил массу усилий, чтобы мы все вместе стали не только близкими друзьями, единомышленниками, коллегами, но еще и добрыми соседями по даче.

А теперь эту дачу уже полюбил мой сын. С дочкой Владимира Натановича Настей мы практически вместе выросли и, несмотря на то, что я была немножко постарше, проводили вместе много времени. По дачным участкам на великах катались. В ее компании, среди Настиных ровесников, я чувствовала себя абсолютно в своей тарелке. Мне повезло, я вовремя родилась и смогла одинаково хорошо понимать и принимать все окружение Винокура – и тех, кто старше, и молодое поколение.

А еще я очень люблю Тому, жену Владимира Натановича, потому что таких людей, как она, сейчас практически нет. Она настоящая, она красивая, она глубоко порядочная, интеллигентная и очень добрая. Настю очень люблю, и это не обсуждается. Со временем у нас с ней появляется все больше и больше общих интересов.

Но наибольшее восхищение у меня вызывает мама Винокура, Анна Юльевна. Она молодец! У нее такое потрясающее отношение к сыну. А как она всегда старается соответствовать ему, невзирая на возраст, всегда выглядит прекрасно и принимает участие во всех праздниках, на концерты приезжает. Вообще, вся семья Винокур очень близка мне.

Владимир Натанович обладает колоссальной силой притяжения, если бы не его жизненная энергия, не было бы у нас в Крекшине такого «дачного собрания». Для этого потрясающего человека у меня всегда, на всех празднованиях и застольях, существует только одно-единственное пожелание, которое в переводе с украинского звучит так: «Чтоб сердце до любви тянулось, а тело жаждало греха».

Ну, а если серьезно, то я от всей души хочу пожелать нашему неподражаемому, единственному и неповторимому Владимиру Натановичу самого главного в жизни – здоровья, чтобы он всегда был в прекрасной форме, оставался таким же жизнерадостным, открытым, радушным и гостеприимным и чтобы по-прежнему радовал своими талантами зрителей и нас, друзей и близких.

Глава 15

Виталий Богуславский

С Володей мы повстречались в 1974 году. Меня пригласили к себе на ужин, в компанию очень милых людей, Леня и Наташа Тавровские. Они были свидетелями на свадьбе у Володи и Тамары, которая состоялась буквально за два-три дня до того, как мы встретились.

Именно в гостях у Тавровских я познакомился с молодоженами. Володя тогда был стажером Театра оперетты, а Тамара артисткой балета там же. Не влюбиться в эту пару казалось совершенно невозможно! Володя блещет остроумием, просто фейерверк юмора и веселья. Тамара очаровательная, разумная, с великолепной балетной фигурой и потрясающими огромными глазами.

Володя блистал на застолье и вел этот вечер голосом Леонида Ильича Брежнева, провозглашал тосты, рассказывал анекдоты. Это было так замечательно, что мы прониклись взаимными симпатиями и с тех самых пор не расстаемся уже долгие годы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
50 знаменитых царственных династий
50 знаменитых царственных династий

«Монархия — это тихий океан, а демократия — бурное море…» Так представлял монархическую форму правления французский писатель XVIII века Жозеф Саньяль-Дюбе.Так ли это? Всегда ли монархия может служить для народа гарантией мира, покоя, благополучия и политической стабильности? Ответ на этот вопрос читатель сможет найти на страницах этой книги, которая рассказывает о самых знаменитых в мире династиях, правивших в разные эпохи: от древнейших египетских династий и династий Вавилона, средневековых династий Меровингов, Чингизидов, Сумэраги, Каролингов, Рюриковичей, Плантагенетов до сравнительно молодых — Бонапартов и Бернадотов. Представлены здесь также и ныне правящие династии Великобритании, Испании, Бельгии, Швеции и др.Помимо общей характеристики каждой династии, авторы старались более подробно остановиться на жизни и деятельности наиболее выдающихся ее представителей.

Валентина Марковна Скляренко , Мария Александровна Панкова , Наталья Игоревна Вологжина , Яна Александровна Батий

Биографии и Мемуары / История / Политика / Образование и наука / Документальное