Смена. 12 часов с медсестрой из онкологического отделения: события, переживания и пациенты, отвоеванные у болезни

В этом и заключается работа медсестры, и заниматься этим – настоящая привилегия. Не каждый день выпадает возможность вернуть человеку его жизнь, подключив капельницу, проверяя показатели его жизненно важных функций и следя за тем, чтобы он как можно глубже дышал, потому что диметилсульфоксид выводится с дыханием.

Кроме того, диметилсульфоксид приводит к появлению специфического запаха. Одним кажется, что пахнет чесноком, другим – томатным супом. Как по мне, так вылитый запах кукурузной каши. Этот запах сложно назвать приятным, но это запах радости. У дрожжей запах тоже не особо аппетитный, однако если смешать их в правильной пропорции с водой, мукой и сахаром, а затем при нужной температуре испечь, то получается вкуснейший хлеб. Точно так же запах диметилсульфоксида, даже несколько дней спустя после трансплантации, заставит меня отпрянуть, а затем, осознав, улыбнуться, потому что свидетельствует о том, что еще один пациент находится на пути к выздоровлению.

Когда же трансплантацию будут проводить Рэю, то ему по поводу диметилсульфоксида переживать не придется, потому что клетки от его брата будут свежими. За его состоянием будут не менее тщательно наблюдать, однако сама трансплантация является относительно безопасной процедурой. Проблемы обычно начинаются уже потом, когда организм начинает атаковать «трансплантат» – то есть пересаженные ему клетки его брата. Будет особенно здорово, если его брат сможет присутствовать при самой трансплантации. Мне как-то довелось такое наблюдать. Брат пациента сдал клетки для трансплантации утром, а сама процедура проводилась после обеда, так что он смог воочию увидеть, как его клетки переливают, – увидеть, как по венам его брата течет шанс на новую жизнь, предоставленный им. Сейчас считается модным в ряде ресторанов подавать гостям говяжий костный мозг, и люди говорят, что это просто объеденье. Что ж, мне остается только верить им на слово. Мне сложно представить, как можно есть то, с помощью чего мы спасаем жизни своим пациентам, однако я могу оценить первозданную красоту костного мозга: его насыщенный яркий свет, переливающийся вкраплениями белого и розового.

Всем нашим пациентам, кому была сделана трансплантация, мы говорим: «С днем рождения!».

Полученные ими стволовые клетки – их собственные или донорские – были трансплантированы, потому что, используя крайне токсичные препараты в больших дозах, мы лишили их собственный костный мозг способности производить стволовые клетки. По сути, трансплантация нужна, чтобы спасти им жизнь после того, как с помощью химиотерапии удалось победить болезнь. Но мне больше нравится аналогия с перерождением. Если у пациента и донора были разные группы крови, то после успешной трансплантации у пациента на самом деле меняется группа крови. Раньше я была уверена, что группа крови дается нам с рождения и на всю жизнь, как цвет глаз или ямочки на щеках, однако, как выяснилось, это не так. Она может меняться и меняется в качестве побочного эффекта лечения, спасающего людям жизни.

Бет возвращает мне предписание на ритуксан. «Это меня, – говорит она, услышав настойчивый звуковой сигнал вызова и посмотрев номер палаты, из которой он сработал, на мониторе на сестринском посту. Наверное, мистеру Пэрришу нужно помочь сходить в туалет».

Я проверила, чтобы мы обе подписали форму в нужных местах, и поставила сегодняшние дату и время: 13.45. Мне нравится, что в больнице мы используем двадцатичетырехчасовой формат измерения времени (то есть 13.45 вместо 01.45 p.m.) – это помогает избежать ненужной путаницы. Напоследок я еще раз пробегаю глазами предписание, после чего бросаю его в лоток, предназначенный для аптеки. Мне еще нужно отчитаться по поводу предоперационного осмотра Шейлы, а для этого я должна добраться до своего компьютера.

Прежде чем начать заполнять электронную форму, я захожу к ней в палату, чтобы ее проведать. Медленно открываю дверь и всматриваюсь в темноту. «Больно? – Она еле заметно кивает. – Я дам тебе еще дилаудида».

Зайдя в закрытое помещение, где мы храним наши наркотические препараты, я ввожу свой код доступа на клавиатуре автоматизированного шкафа распределения медикаментов, точно так же, как делала это утром, выбираю в списке пациентов Шейлу и получаю нужную мне порцию дилаудида. Вернувшись к своему рабочему месту, я, как обычно, набираю его в шприц и развожу физраствором.