Смена режима. На пути к постлиберальному будущему

Основные правые и левые партии демонстрируют конкретные патологии этой веры. Левая партия осуждает последствия промышленного и экономического "прогресса", особенно деградацию окружающей среды. Правая партия сокрушается по поводу результатов социального "прогресса", в частности, распада семейной и гражданской жизни. Тем не менее, они восхваляют соответствующие последствия прогресса, которые осуждают другие, видя в их результатах желаемый итог прогресса. Ни один из них не признает, как два вида "прогресса" идут вместе и взаимно усиливают друг друга, при этом экономический прогресс подрывает стабильность семьи и общества, а социальная нестабильность служит подспорьем для экономического индивидуализма, который, в свою очередь, питает краткосрочные соображения об окружающей среде. В основном, каждый из них, в свою очередь, предлагает дальнейший прогресс как лучшее средство исправления пагубных последствий прошлого прогресса. Технологические усовершенствования - главный путь к снижению деградации окружающей среды, а образование по новым горячим профессиям - ответ на снижение социального капитала.

Человеческое общество всегда будет меняться, но изменения, обусловленные идеологией прогресса, делают нас невосприимчивыми к непредвиденным последствиям и неизбежно ведут к переоценке предполагаемых выгод. Мы надеваем временные очки, которые заставляют нас противостоять накапливающимся издержкам прогресса фрагментарными и реактивными способами. Наша способность совместно обсуждать менее очевидные, но зачастую серьезные издержки перемен, а также предполагаемые усилия по защите наиболее уязвимых слоев населения от происходящих преобразований, стали бы результатом интеграции времени. Только благодаря такой интеграции может существовать политическое сообщество, а не просто совокупность индивидов, стремящихся к достижению своих индивидуальных, личных целей. Соединяя настоящее с прошлым и прошлое с будущим, мы исправляем узкий общественный договор либерализма, чтобы включить в него "тех, кто живет, тех, кто умер, и тех, кому предстоит родиться". Только через исправление времени мы можем двигаться к исправлению нации.

 

Позиционирование нации

Восхваление нации сегодня рассматривается почти исключительно как отличительная черта консерватизма. Сторонники Дональда Трампа идентифицируют себя как националистов, и эта идентификация рассматривается легионами противников Трампа как диспозитивное доказательство его злонамеренности. Ряд видных консерваторов написали работы в защиту сильной идентификации с нацией, включая широко обсуждаемую книгу израильского политического философа Йорама Хазони "Добродетель национализма", книгу редактора National Review Рича Лоури "Доводы в пользу национализма" и книгу редактора First Things Р. Р. Рино "Возвращение сильных богов". Современные формы политического популизма прочно ассоциируются с сильными утверждениями национального суверенитета, будь то упор на ограничение иммиграции, увеличение рождаемости среди коренного населения или сопротивление характерным глобалистским тенденциям международных организаций, таких как Европейский Союз или Организация Объединенных Наций.

В пылу современных разногласий неудивительно, что либеральные истоки и прогрессивные обязательства национализма были полностью забыты или подавлены различными сторонами. Нация, родившаяся в результате попытки урегулировать так называемые религиозные войны, в частности, посредством Вестфальского мира, рассматривалась как средство разрешения давнего противоречия в христианстве между суверенитетом церкви и суверенитетом светского правителя. То, что ранее было, по крайней мере, в принципе, и в разной степени фактически, наднациональным христианским порядком, в рамках которого различные политические правители выступали в качестве политической руки христианства, было вытеснено унитарным суверенитетом национального политического правителя, одним из основных полномочий которого было провозглашение религиозной веры в границах его собственной политической территории. Как было определено в Аугсбургском мире 1555 года, "cuius regio eius religio": "Чье царство, того и религия".