Смена режима. На пути к постлиберальному будущему

Если, по мнению Аквинского, "демократия" в чистом виде стремится к внутреннему разделению и, следовательно, приводит к неполноценному режиму, то здесь Аквинский описывает форму самоуправления, которая является эффективно демократической и может широко сосуществовать с правлением различных элит - будь то монархия или аристократия. Такая элита, по его мнению, будет мудро "терпеть" полезные существующие обычаи, которые функционируют как закон, по крайней мере, в той мере, в какой для Аквинского истинный закон есть "не что иное, как распоряжение разума для общего блага, провозглашенное тем, кто стоит во главе сообщества". Таким образом, Аквинский описывает формирование добродетельного смешанного режима, в котором "многие" склонны управлять собой в соответствии с добрым обычаем, который функционирует как закон, выбирая при этом лидеров, способных "терпеть" добрый обычай в соответствии с общим благом. Смешанная конституция" в понимании Аквинского - это благотворные симбиотические отношения между многими и немногими, в которых многие в значительной степени развивают способность управлять собой в своих повседневных делах посредством развития "обычаев", а элита - приемлемая и даже избранная многими - правит со значительным почтением к устоявшимся обычаям народа.

 

Современная смешанная конституция

Аквинский предвосхитил идею "смешанной конституции", которая будет сформулирована консервативными мыслителями в последующие века. Консерватизм как самосознательная современная политическая теория родился, когда появилась элита другого типа: прогрессивная элита. Либерализм оправдывал появление элиты, чья главная самоназванная роль заключалась в том, чтобы не дать массам помешать прогрессу, либо как революционерам, которые будут склонны вмешиваться в капиталистическую экономику, либо как прогрессистам, стремящимся к перевороту традиционной культуры. Эта новая элита стремилась обойти склонность демоса к сохранению образа жизни - баланса, порядка и преемственности, которые были необходимыми предпосылками для смешанной конституции - во имя прогресса, освобождения и инноваций. Экономическая революция капитализма, а затем социальные и политические потрясения Французской революции стали переломными всемирно-историческими событиями, которые одновременно породили новую элиту антикультуры, а также самосознательный консерватизм, который, возможно впервые, полностью признал, что культура, восходящая снизу вверх, нуждается в явной и самосознательной защите со стороны культурной элиты, которая ранее не осознавала, в какой степени она была - или должна была быть - согласована с широкими народными настроениями.

Как революционные движения антикультуры, так и защита культуры консерватизмом опирались на важную роль, которую играли элиты, претендующие на поддержку "народа". Революционные движения - будь то Французская революция, революции, вдохновленные марксизмом, или современные действия активистов прогрессивных групп, таких как "Антифа", - все они претендуют на то, чтобы выступать от имени "народа" против элиты, которая стремится угнетать и обходить народную волю. В то же время, исторически марксистские течения стремились отрицать свою зависимость от элит, в то время как консерватизм откровенно призывал к объединению немногих и многих. Явный призыв к элитам использовался левыми в качестве доказательства в давней и яростной критике элитарности консерваторов. Консерваторы, как правило, не желали открыто заявлять, что такое выравнивание необходимо для поддержания стабильности и поддержки "многих", "простолюдинов", которые полагаются на поддержку элиты для "здравого смысла", лежащего в основе образа жизни.