Смена режима. На пути к постлиберальному будущему

Аристотель утверждал, что полития может возникнуть только в результате искусного смешения олигархии и демократии - или, богатых немногих и многих бедных. При удачном смешении, утверждал он, наблюдатели такого режима смогут одновременно утверждать, что это и демократия, и олигархия, и ни то, ни другое. Он становится чем-то совершенно новым, не правящим ни в интересах немногих, ни в интересах многих. Более того, писал он, "она должна быть сохранена через себя" - то есть ее граждане должны стремиться увековечить смешанную форму не потому, что каждая сторона просто тянет время, пока не сможет доминировать над другой, а потому, что «ни одна из частей города в целом не хотела бы иметь другой режим».

Однако Аристотель не стремился к созданию простого механизма "сдержек и противовесов", он пошел дальше, настаивая на том, что такие институциональные практики - можно надеяться - в конечном итоге глубоко сформируют этос "политии", породив совершенно новый и отличный режим, а не просто оставив нетронутыми отдельные и недоверчивые элементы каждого из них. Полития формирует души граждан, в частности, отвлекая их от корыстных составляющих олигархии и демократии и культивируя вместо этого расположение к доверию, заботу об общем благе и даже "элемент привязанности". Это достигается, писал Аристотель, путем ослабления условий, которые ведут либо к олигархии, либо к демократии - а именно, концентрации богатства, с одной стороны, или широко распространенной бедности, с другой, - и вместо этого путем культивирования доминирующего "среднего" элемента в обществе.

Аристотель признавал, что крайности богатства и бедности порождают множество пороков (как и крайности в индивидуальной душе). Богатые люди могут стать "высокомерными и низменными", привыкшими добиваться своего. Поскольку их богатство и положение ведут к вере в собственную самодостаточность и часто вызывают почтение у окружающих, они не хотят, чтобы ими управляли, и не "знают, как управлять". Этот непокорный нрав воспитывается с самого раннего возраста, развращенный роскошью и снисходительностью. Их отличает презрение к тем, кто не разделяет их богатства и преимущества.

Бедные, в свою очередь, скорее всего, будут злобными и мелочными. Их снедают зависть и обида. Аристотель предположил, что когда речь идет о власти, они "слишком скромны". Хотя они могли бы стремиться к господству, если бы у них была такая возможность, критика Аристотелем их чрезмерной скромности указывает на возможные последствия постоянного подчинения и унижения со стороны немногих, что может привести к тому, что демос усвоит недостаток значимости, что приведет к недооценке своих способностей и возможностей. Они сочетают слишком мало уверенности и слишком много враждебности по отношению к богатым, что приводит к токсичному сочетанию, которое делает их маловероятными для восхождения к хорошему и достойному правлению, но когда им предоставляется шанс, они, скорее всего, будут править капризно и из обиды и мести.

Полития предполагает воспитание граждан, которые выходят за рамки составляющих элементов "многих и немногих", демократии и олигархии. Не руководствуясь ни высокомерием и презрением к богатству, ни обидой и завистью бедности, доминирующий "средний" элемент отличается готовностью "подчиняться разуму" и, как следствие, быть законопослушным. Те, кто обладает огромным богатством и бедностью, отказываются "подчиняться разуму", учитывая их корыстные интересы, вместо этого подчиняясь только собственной выгоде. В государстве доминируют люди, которые, вообще говоря, "равны и похожи", а значит, более способны распространить свои интересы за пределы себя на широкую массу граждан, разделяющих схожие перспективы и опыт. Поскольку такой режим сводит к минимуму обиды и презрение, отношения между гражданами характеризуются "привязанностью" и гармонией, готовностью учитывать благо других, которое не слишком отличается от выгоды для себя. Аристотель подчеркивал, что такой режим перестает состоять из двух элементов, а становится своим собственным, отдельным, "смешанным" режимом. Таким образом, классовые группировки отсутствуют в хорошо смешанном полисе; напротив, если нет ни немногих богатых, ни многих бедных, граждане таких городов "особенно сохраняют себя" как средний класс. "Полис" должен стать совершенно новым режимом, а не просто комбинацией двух различных режимов. Если это достигнуто, то граждане стремятся "сохранить его сами" - они ценят и дорожат отдельным режимом, частью которого они являются и который разделяют с другими гражданами, а не ждут возможности изменить режим для своего собственного классового преимущества.