Смерть домохозяйки и другие тексты

Говорящие персонажи в произведениях Саррот, как правило, лишены имен, лиц и тел. Они – всего лишь голоса. Писательница разработала новый тип психологического реализма посредством концентрации внимания именно на голосах. Она стремилась зафиксировать прежде всего те едва уловимые движения сознания, которые проявляются, когда люди разговаривают друг с другом. Речь – это оркестровка тишины; речь меблирует пустую комнату наделенными смыслом слогами и гласными. Саррот обладала редким даром настраиваться на микроволны души.

1

Любой разговор включает в себя под-разговор, утверждала Натали Саррот в одном из своих эссе[101]. Она хотела уловить все шумы, помехи, бормотание, потрескивание. Так что ее диалоги – нечто совсем иное, чем у классиков вроде Расина. Писательница не стремится к ясности; скорее, взгляд ее прикован к тому, что теряется в тумане. Она и не мечтает о математической точности, ее материал – неопределенность. Она стремится раскрыть то, что говорится, когда не говорится ничего.

Можно, конечно, задаться вопросом: а не является ли это чертой, характерной для всех форм художественной образности? Разве литература не всегда говорит посредством невысказанного, разве суть не скрывается всегда между строк и не выходит на поверхность там, где ее не ожидаешь? Более или менее так. В случае с Саррот – более. Мало кому из писателей удалось, как Натали Саррот, сделать невысказанное своим главным орудием. Можно обнаружить некую родственную связь между ее творческим методом и поэтикой современной лирики.

Некоторые полагают, что Саррот – автор трудный. Если и так, то дело вовсе не в сложности языка; напротив – он повседневный. Проблема, скорее, в том, что множество слов опущено. Предложения постоянно начинаются, но Саррот не ставит точку. Всё, как правило, заканчивается эллипсисом, каковой является другим названием многоточия.

Использовать многоточие считается моветоном. Строгий редактор обычно в таких случаях ставит на полях галочку. Саррот же превратила многоточие в искусство. Как, например, в романе «Вы слышите их?» (1972):

Внезапно он умолкает, подняв руку, вытянув указательный палец, прислушивается… Вы слышите их?.. Меланхолическое умиленье смягчает его черты… Им весело, а? Они не скучают… Что вы хотите, возраст… И мы ведь, бывало, хохотали, как безумные… до упаду…[102]

Натали Саррот обладала абсолютным слухом к таким недосказанностям. Она придумала определение для этой полубессознательной прослойки, которая почти всегда присутствует в вербальном общении – тропизмы. Тропизмы проявляются в паузах, умолчаниях, интонациях; во вздохах, междометиях, невнятном бормотании. Первая книга Саррот получила название «Тропизмы» – это сборник коротких прозаических текстов. Здесь писательница заложила основы нового типа повествования. Ее предшественниками в этом отношении были Флобер, Достоевский, Кафка, Вирджиния Вулф, Джойс и Фолкнер.

Саррот сознательно работала над разрушением романной формы. Обычно ее имя связывают с понятием «новый роман» и ставят в один ряд с такими писателями, как Ален Роб-Грийе, Мишель Бютор и Клод Симон. Но не многие знают, что именно Натали Саррот – и никто другой – проложила дорогу этому «новому роману». Литературовед Жан-Ив Тадье обратил внимание на то, что Саррот начала писать короткие прозаические тексты, которые позже вошли в сборник «Тропизмы», еще в начале тридцатых годов – задолго до рождения «нового романа». «Тропизмы» увидели свет в 1939-м, примерно за полгода до начала Второй мировой войны, и среди их читателей были Жан-Поль Сартр и Макс Жакоб. В целом, книга прошла незамеченной, но уже в ней проявились все темы, которые будут характерны для зрелого творчества Натали Саррот.

Первый роман Саррот, «Портрет неизвестного», вышел в 1948 году. Предисловие к нему написал Сартр. Он определил книгу как «антироман». Самой писательнице, как бы ни ратовала она за новое и авангардное романное искусство, это определение не понравилось. «Антироман»? Ну, нет! – говорила она спустя много лет. «Я пишу современные романы. Вот и всё!»