Смерть и козий сыр

– Могу только сказать, что у меня создалось именно такое впечатление. Сейчас везде пишут про коммуны, где все живут одной большой счастливой семьей, если понимаете, на что я намекаю. Никто не знает кто и где. Это неправильно!

Ворчание уборщицы задело струнку в сознании Ричарда. Хьюго Менар говорил что-то подобное. «Наши семьи жили практически вместе с нашего рождения. В коммуне хиппи или вроде того». Интересно, раньше где-то поблизости была похожая община?

– Не беспокойтесь, мадам. Уверен, такие вещи никогда не случались в долине Фолле… – Лучший способ вытянуть информацию у уборщицы, как по опыту знал Ричард, заключался в отрицании возможности чего-то.

– Ха! Мечтать не вредно. Неподалеку как-то поселилась закрытая коммуна хиппи. Секс и наркотики. – Хмурая пожилая женщина сделала выразительную пауза, после чего повторила, словно пластинку заело: – Секс и наркотики! Сейчас утверждают, что там только молодежь танцевала, но все мы знаем, к чему приводят танцы молодежи, верно?

– Верно, – поспешил согласиться Ричард, озабоченностью маскируя зависть к беззаботной юности. – Но здесь, в долине… Вы точно можете утверждать? Когда это было?

– Да не так уж и давно. Лет тридцать назад. Или двадцать. На одном из островов озера Петитес-Иль.

«Вот теперь стало совсем интересно», – подумал Ричард.

Чуть погодя он снова написал сообщение Валери, в этот раз упомянув ключевую улику – журнал Гроссмалларда – в надежде, что этот факт заставит напарницу нарушить молчание. Они расшифруют код, разгадают загадку коммуны хиппи и раскроют дело. А уже потом Ричард вальяжно откинется на спинку кресла, как Рональд Колман в завершении «Узника крепости Зенда», и скажет: «Моя работа здесь выполнена». После чего неохотно позволит утянуть себя в мир культурологии.

Во всяком случае, таков был план. И все шло согласно намеченной программе, пока Ричард не попытался достать заметки из курятника. Их там не оказалось. Жестянка из-под печенья лежала там же, где он ее спрятал, но журнал пропал. Вернее, его кто-то взял, потому что несушки точно не могли открыть коробку и склевать блокнот. Даже Джоан Кроуфорд, известная своей склонностью производить варварские разрушения в плохом настроении.

Ричард перерыл курятник вдоль и поперек и накричал на бедных птиц, чем напугал постояльцев, высыпавших из гостиницы на шум, и вызвал недовольное цоканье языком мадам Таблье, которое звучало больше похоже на щелканье кнута. Но факт оставался фактом: журнал исчез. Теперь пропала не только ключевая улика в расследовании, но и надежда завоевать внимание Валери. Конечно, если она еще жива.

Ошарашенный Ричард рухнул на скамейку, будто сраженный смертельным ударом. Само собой, можно ожидать появления плохих новостей время от времени, но теперь они буквально скопились и навалились целой кучей. Пропажа блокнота стала последней соломинкой.

Ричард чувствовал себя антиподом короля Мидаса, так как превращал все, чего касался, отнюдь не в золото. Даже любимые несушки ополчились против него и выстроились в одну шеренгу, напоминая пернатую расстрельную команду. Паспарту тоже решил покинуть его, точно опасаясь подцепить неудачу, как заразную болезнь, которая в придачу воняла хуже тухлой рыбы. Чихуахуа спрыгнул со скамьи и исчез за курятником.

Ричард тяжело вздохнул, понимая: следовало догнать пса. Но при текущем положении дел, свернув за угол, он наверняка бы споткнулся о беглеца, упал и поранился ровно настолько, чтобы продолжать влачить свое никчемное существование. Поэтому решил не двигаться с места, позволив ради разнообразия проблемам самим явиться к нему.

Долго ждать не пришлось.

Глава двадцать седьмая

Буквально через несколько секунд Паспарту вернулся. Его глаза сверкали от восторга, а на морде расплылась широкая собачья улыбка. Неудивительно, ведь чихуахуа несла на руках обожаемая хозяйка. Она осторожно поставила питомца на скамью и села рядом с ним. Ричард, конечно, попытался воспринять неожиданное возвращение Валери с приличествующим бесстрастием, одновременно прикладывая титанические усилия, чтобы не свалиться со своего места.

– Так и думала, что найду тебя здесь, – с легким оттенком облегчения в голосе произнесла она, чем необыкновенно подбодрила Ричарда. – Последние два дня выдались просто безумными. Обнаружить тебя на привычной скамье рядом с курицами – это так успокаивает.

– Я несколько раз тебе писал. – Он старался не дать раздражению прорваться, размышляя над тем, что они оба даже не подумали для начала обменяться формальным приветствием, а сразу вернулись к прежним отношениям, как бы те ни назывались.

– Я прочитала их только вчера поздно ночью, когда приехала сюда, и решила не будить тебя.

– Ты что, выключила телефон? Разве это не мешало работе?

Оба избегали неприятной темы, которую не хотели обсуждать.

– Я пользовалась другим, – невыразительным тоном отрезала Валери, положив конец разговору.

Они посидели какое-то время в молчании.

– Ну, Паспарту очень по тебе скучал. Очевидно, что он рад твоему возвращению, – нарушил тишину Ричард.