Смерть и креативный директор

Он справился. Мать, конечно, помогала, подстраховывала везде, где требовалось подстраховать, но Настенька все же росла при папке, а не при папкиной маме.

По прошествии полугода Алла наведалась в Москву. Навезла какого-то дешевого европейского барахла в качестве подарков, из двух пакетов выгрузила яркое шмотье прямо на диван. «Убери, – сказал Макс. – Отдашь сестрице. Зачем явилась?» «Я соскучилась!» – сказала обиженным тоном бывшая. Он не поверил. «И не собираюсь я к Инке. Я у тебя погощу», – добавила Алла знакомым капризно-уверенным тоном. Правда, ее голос подвел, вздрогнув слегка в конце фразы.

«Щас, – сказал он язвительно. – А то как же» и принялся запихивать вещи обратно в пакеты.

Настюша в тот день с бабушкой на спектакле была – у Образцова «Кошкин дом» давали. Про нее Алла так и не спросила.

Оказалось, бывшая приехала претендовать на часть жилплощади их совместного жилья, точнее – желала получить финансовую компенсацию в обмен на отказ от своей доли. Пригрозила, что будет судиться, если он заартачится.

Денег у Коновалова не было, двухкомнатную квартиру пришлось срочно продать, взамен приобрести однушку, куда они с Настей и вселились. Разница от купли-продажи отошла бывшей.

Вручая наличные, Макс спросил с язвительно: «Не хочет тебя в жены задарма герр Полянский? Надо же, какая меркантильная скотина».

Щеки бывшей сделались пунцовыми, глаза – злыми.

Она сказала твердо:

– Это нормальный европейский подход. И, кстати, заметь: теперь я не буду чувствовать себя ему чем-то обязанной.

– А мне и моей матери ты не будешь чувствовать обязанной? А виноватой перед Настюшей?

– О ребенке я позабочусь! – почти взвизгнула она. – Скоро я заберу Настасью к себе.

– А вот это ты видела? – сунув ей под нос смачный кукиш, зло вопросил Коновалов. – Проваливай.

Она приезжала потом еще несколько раз, уже в качестве вновь замужней дамы, и Коновалов не мог ей запретить – она имела право на встречи с ребенком. Однако ни в детское кафе, ни в парк аттракционов, с желанием устроить из своего приезда праздник, она дочь не водила. Для Алки хватало кратковременного, не более часа, пребывания в квартире, чтобы выгрузить на дочкину кроватку привезенные в подарок платьишки, маечки и пижамки, и слащавым голосом поспрашивать, какие песенки и стишки разучивают ребятки в детском саду.

В связи с этим у Макса сложилось и окрепло впечатление, что Алкины набеги были промотивированы чем-то иным. Чем-то отличным от заявленной версии, что она якобы скучает по дочке. А, например, стремлением подпитать «легенду», что ее немецкий брак – все-таки фиктивный. Или попыткой сохранить влияние над бывшим мужем – чисто на всякий случай, чисто про запас.

И с чего она решила, что оно осталось, это ее влияние?

Ну, что же, с самовлюбленными стервами такое случается.

Вся его былая привязанность сдохла в конвульсиях в течение одной бессонной ночи, наступившей после того дня, когда она заявила ему о своей многоходовке, сшитой белыми нитками лжи. Потому он не стал ей перечить, и удерживать ее не стал, и упрашивать – а это уж тем более.

Говорят, любовь трансформируется в ненависть в один шаг. А если не возникла ненависть? Если, кроме презрения, никаких чувств к жене, поменявшей одну постельку на другую в поисках сладко-легкой красивой жизни, не появилось? О чем-то существенном это говорит?

Пожалуй, да. Говорит. Особенно если учесть, что, помимо уязвленного самолюбия, он испытывал жгучий стыд и злую досаду.

Не было любви, дружок, никакой, даже на копейку. А была унизительная зависимость самца от своей самки и идиотское самодовольство оттого, какая она у него классная – хоть на подиум, хоть на эстраду. Совсем не то, что ваши коровы, мужики.

Поразмыслив, он решил, что произведения великих поэтов – это одно, а жизнь – другое, и что в существующей ныне реальности любовью следует называть именно то, что чувствовал он к Алке тогда, а ненавистью – то, что он испытывает к ней сегодня. И никакой идиллической романтики.

Кстати говоря, с прочими «мисс вселенная», бывшими у него до женитьбы, отношения строились на той же основе и по той же причине. Следовательно, вывод его верен: любовь между мужчиной и женщиной – это секс, приятное после него совместное времяпрепровождение и немного разговоров.

И как следствие из вывода: утрату всего перечисленного можно легко пережить, подобрав подходящую замену партнерше.

Однако проблема состояла в том, что времени на партнерш у Коновалова теперь не оставалось – свободные часы он проводил с Натюшей, и красть их у ребенка считал подлостью и предательством. Хватит малышке одного предательства. На всю оставшуюся жизнь хватит.

Настя по Алке тосковала, особенно поначалу. Часто спрашивала, когда мамочка насовсем приедет. Макс ей наврал, что та в командировке, но приедет, конечно. Настя начинала ждать, потом привыкала и ждать забывала, увлеченная детской круговертью: детский сад, подружки во дворе, по выходным с папкой мультики в 3Д-кинотеатре, вечерами – красивые книжки с картинками, он читал, она слушала.