Смерть и любовь в академии темных сердец

– Передавай ей привет, – усмехнулась Лара и снова откусила пирог. Проводила взглядом чародея и отхлебнула чаю. Пожалуй, иногда ночами неплохо и одной, главное, чтобы опять ничего не произошло.

Откусила пирог еще раз и случайно заметила, что на руке нет никаких браслетов. Улыбнулась в пространство. Свобода – это просто отлично, осталось только понять, можно ли ей пользоваться этим даром в полной мере. Ничего, завтра после лекций поговорит с хранителями и все выяснит. В конце концов, должен же кто-то внести ясность.

Усталость напомнила о себе раньше, чем Лара покончила с чаем. Снова начали слипаться веки, и чародейка поспешила к себе: еще не хватало заснуть прямо за столом. Учитывая поздний час, рисковала проваляться тут до завтрака.

В комнате было темно, только тускло горел дежурный магический огонек. Кики мирно дремал на жердочке. Лара подошла и прикрыла его платком, разделась и улеглась в постель. Засыпая, отчего-то никак не могла отделаться от вопроса, как именно Тартис собирается пересчитывать эти родинки на бедре, даже ей, чтобы увидеть сколько их там, приходилось выгнуться в совершенно немыслимую позу.

Проснулась от очередного стука в дверь. Отметив про себя, что это становится какой-то странной традицией, схватила висящий на клетке Кики платок, накинула его на плечи и открыла. За дверью стоял незнакомец в форме хранителей.

– Госпожа Нуини? – то ли спросил, то ли констатировал он и протянул Ларе увесистую папку с бумагами. – Ваше дело. Просьба изучить и отписать в управление господину Нортею, есть ли возражения. Желательно до завтрашнего вечера. Адрес на папке.

– Хорошо, – пролепетала чародейка. Форма по-прежнему вызывала у нее легкий страх. Взяла папку и кивнула, прощаясь.

Покачала головой. И к хранителям идти не пришлось, все решилось само собой. Поменяла чирикающему Кики воду, подсыпала розовых лепестков и вместо медитации уселась изучать материалы. Развязала тесьму и распахнула папку. Содержимое оказалось с секретом, собственно, что-то написано было только на первой странице, все прочие добавили лишь для того, чтобы скрыть сюрприз. В толще бумаги был вырезан ровный прямоугольник и в него, будто в рамку, вставили коробку. Мгновение Лара колебалась, что сделать в первую очередь, открыть ее или прочесть описание, но любопытство взяло верх, и коробка вышла вперед.

Чародейка откинула крышку и ахнула. А потом разозлилась и нахмурилась. Этот подарок точно следовало вернуть, слишком дорогой, ей совсем не по карману. Спрятала лицо в ладонях. Зачем Тартис издевается над ней? Для чего лишний раз напоминает о финансах? Прикусила уголок губы и вытащила вещицу из коробки, вряд ли что-то случится, если она просто посмотрит.

Рубашка из тонкого черного кружева была великолепна. Невесомая, прозрачная, она, должно быть, охватывала все тело, но ничего толком не прикрывала. По подолу, как у всех подобных, сделанных на севере, шел сложный, но очень нежный узор. Вышивка на рукавах должна была подчеркивать запястья и лишний раз напоминать, что на женщине еще осталась одежда и не мешает остановиться на мгновение. Самое то показаться перед желанным мужчиной, чтобы окончательно отнять у него разум. Лара вздохнула, сложила вещицу и спрятала ее в коробку. Будет сводить Тартиса с ума в чем-нибудь попроще. Если хочет быть с ней, то придется потерпеть.

Вернулась к листам в папке и принялась за чтение.

«Билар Нуини, довожу до вашего сведения, что все еще помню ваше имя. И всю ночь очень подробно вспоминал вашу внешность. Участок кожи за участком. Непременно поделюсь при встрече, что удалось восстановить в памяти. Окончательное решение по вашему делу примут завтра к обеду, но, полагаю, вам не стоит волноваться. Скорее всего, самым обсуждаемым вопросом будет то, в какой форме принести вам извинения за доставленные неудобства. Высылаю вам свою рубашку, она новая, я не разу ее не надевал. Говорят, в театре холодно, пододеньте ее под платье, потом оставите у меня как ненужную. Наши северные друзья знают толк в теплых вещах, и, я уверен, в ней вы не замерзнете. Не отказывайтесь, не заставляйте меня волноваться. Я все еще считаю дни до премьеры»

Лара выругалась. Вот шельмец! Хорошо, она все пододенет, но исключительно, чтобы потом заставить самого Тартиса тоже примерить «его» рубашку. Он не отвертится!

Посмотрела на часы и выругалась еще раз. Надо одеваться, если она не хочет опоздать на лекции. В дверь снова постучали. Лара торопливо натянула платье и пошла открывать. Не спальня, а какой-то проходной двор!

Стоящий за порогом смотритель академии без лишних приветствий протянул ей письмо с королевской печатью. Ларе стало не по себе.

– Я неприлично популярна в последнее время, – прошептала она, осторожно забирая конверт, и прочистила горло. От волнения все пересохло во рту.

– Верю, что там хорошие новости, – подбодрил смотритель и поспешил прочь.

Лара закрыла дверь и дрожащими руками распечатала послание. Для нее все, что касалось двора, было далекой сказкой, а тут вдруг такая честь! Тяжело сглотнула и пробежалась глазами по строчкам.

«Госпожа Нуини,