Смерть и Возрождение (СИ)

Барс приоткрыл глаза и долго смотрел на стоящую перед ним миску. Кажется, он не верил тому, что видел. Потом с трудом перекатился на живот, ткнулся носом в фарш. Облизал нос. Еда была настоящей. Зверь лизнул фарш раз, другой. Распробовал еду и зачавкал, на всякий случай предупреждающе ворча.

Матушка Бию смотрела на него с умилением.

— Пупи живучие, — похвалила старая женщина. — Выкарабкается, я думаю.

— Давно он не ел? — спросила Туу-Тикки. — Если давно, то сразу помногу ему нельзя.

— Я не знаю, — развела руками матушка Бию. — Он не отвечает на вопросы. Сказал только, что просит милости скорой смерти у бодхисатвы Гуаньинь. А бодхисатва отправил нас сюда. Однако у него шерсть стёрта на шее и лапах. Когти стёрты и слоятся. Он не видит на снегу. Шкура вся в проплешинах. Может его и кормили, только мало и плохо.

Барс вылизал пустую миску, полакал воды и со вздохом растянулся на матрасе. Рёбра у него приподнялись там, где был желудок.

— Откормим, подлечим и вычистим, — пообещала Туу-Тикки. — С ним все будет хорошо. Да и вам бы не помешало отдохнуть — такая дорога… У него есть другая форма?

— Тень у него есть, значит есть и другая форма, — матушка Бию доела последнее печенье, сложила руки на животе. — У нас люди почитай что и не живут, просто звери — да. А так больше оборотни. Только пупи в наших местах давно не видели. Давно. Я глазам сперва не поверила, думала, это горный дух так шутит.

— Я велю, чтобы его кормили понемногу каждые два часа, — сказала Туу-Тикки. — И запрещу мальчикам подходить к нему. Чем ему еще можно будет помочь? И как его зовут, вы знаете?

— Не знаю, миленькая. Ох, я сама-то не назвалась, — женщина покачала головой. — Матушка Бию меня зовут. Надо ему будет когти подстричь. Если даст. Поговорить с ним. Пупи не любят жить в клетках. Я ничего не знаю про него.

— Добро пожаловать в наш дом, матушка Бию, — улыбнулась Туу-Тикки. — Попозже, может, и даст. У нас тут дом, сад и часть холма наши. Поохотиться негде, но прогуляться место найдется.

Входная дверь открылась и вошел Грен в сопровождении Кая. Улыбнулся тетушке Бию, с сочувствием посмотрел на барса.

— Снова котик, — сказал он.

Матушка Бию улыбнулась в ответ. Она отогрелась, была сыта и почувствовала усталость. Зевнула, прикрыв рот сложенной горстью ладонью. Барс тоже зевнул, показав чёрные стёртые зубы, свернулся клубком, накрыл морду лапой.

— Пойдемте, я провожу вас в вашу комнату, — предложила Туу-Тикки. — Вымоетесь, отдохнете.

Кай улегся на полу возле камина, краем глаза подглядывая за барсом. Сесса и Киану в доме не было, они ушли гулять.

Грен подумал, что ему очень хочется взять щетку и вычистить барса, но вряд ли пока это стоит делать. А вот что стоит, так это позвать Эшу или Йодзу. Наверное, сначала Эшу.

Матушка Бию поднялась. Комнаты в доме показались ей слишком большими и светлыми, а смывной туалет и душ она видела впервые в жизни. Недоверчиво проследила за тем, что ей показывала хозяйка дома. Вода в душе текла тёплая, даже горячая — чудо из чудес! Матушка Бию видела горячие источники, но чтобы вода просто так текла…

Туу-Тикки показала на халат:

— В него можно переодеться после купания, в комнате в шкафу есть платья и белье, а вашу одежду пока духи вычистят и выстирают. Мы будем ужинать через некоторое время, я приду за вами. Отдыхайте.

В гостиной Грен соображал, как добыть Эшу. Телефоном тот не пользовался принципиально.

— Как ты думаешь, как бы нам добыть Эшу? — спросил он вернувшуюся Туу-Тикки.

— Я думаю, — сказала она, — что нам не Эшу нужен, а Йодзу. Все котики Фазы в его ведении. Зубы мне у этого барса не нравятся. Остальное-то восстановится, а вот зубы…

— Напишешь ему?

— Позвоню. А ты скажи пока мальчикам, чтобы они не трогали котика. Он сейчас в таком состоянии, что может начать обороняться, а это все-таки не Киану.

Барс спал неглубоко, отвык за двадцать лет расслабляться и спать нормально. Когда хозяева дома разговаривали, он шевелил ухом в сторону звука. Потом он захотел пить, во сне ему казалось, что он по-прежнему в камере, воду придётся слизывать со стылых стен. И спросонок не понял, что видит — чей-то дом, камин с открытым огнём, собаку. Барс шарахнулся, припал к полу, но собака просто смотрела на него, а никакой охраны с оружием рядом не было.

К тому же тут пахло… жильём тут пахло, а не болью и нечистотами. Барс поднялся, огляделся по сторонам. Он вспомнил, что просил бодхисатву о милости скорой смерти. Что же, его молитва была исполнена? Но чувствовал он себя еле живым, все суставы ломило, ныли зубы, глаза слезились. Что ж, похоже, его везения для скорой смерти недостаточно.Барс нашёл миску с водой, напился и растянулся опять на матрасе. Накрыл морду лапой.

Духи принесли ему миску со свежей едой — снова индюшачий фарш, индюшачьи яйца, сливки и кошачьи витамиты, те, что дают кошкам, восстанавливающимся после тяжелой болезни.

Кай так и лежал у камина, стараясь даже не смотреть на нервного гостя.