Смерть и Возрождение (СИ)

— Не вставай, — Эдвард поднялся с кресла, наклонился над дочерью. — Хочешь пить?

— Угу.

Мужчина взял с тумбочки стакан из толстого стекла, придержал дочь под затылок, помогая пить. Взгляд Люсиль был сонным, а сама она вялой. Вряд ли она понимала, что происходит, кто с ней и где она. Эдвард подумал, что пока это и к лучшему.

Люсиль тут же заснула, отвернувшись от него к стене. Спутанные чёрные волосы, очищенные от крови, за ночь сбились колтуном. Это у обоих детей было от матери, волосы сидхе так не путались. Дверь приоткрылась, на пороге стояла настороженная собака. Эдвард вспомнил имя пса — Кай.

Кай вошел в комнату, обнюхал Эдварда, Люсиль и лег у двери, настороженно глядя на кровать.

— Она проспит ещё день или два, — тихо сказал старший Шарп. — Так и будешь тут лежать? Ты же охотник, а не страж.

Кай вздохнул и положил длинную голову на лапы.

В комнату заглянул Грен. Посмотрел на пса, покачал головой. Взглядом позвал Эдварда.

Шарп поднялся, мягко вышел из комнаты и прикрыл дверь.

— Что-то случилось?

— Туу-Тикки говорила, вы хотели пообщаться с Эшу, — сказал Грен. — Он уже пришел.

— Да, благодарю. Я сейчас спущусь.

Эдвард оставил халат в комнате и спустился вниз. В гостиной пахло незнакомой магией, сильной и изменчивой. Шарп помедлил, прежде чем войти в кухню. Он был не в полной силе и не в полном разуме, чтобы говорить с существом с таким именем, но выбора не было.

На кухне был один незнакомый Эдварду мужчина с тенью кота и ещё один — без тени другого облика. Второй, без тени, ел варенье из банки, как дорвавшийся до еды голодный. А первый, запах его магии Шарп учуял в коридоре, держал в руках прозрачный стакан. Черноволосый, в чёрной одежде, Эдвард предпочёл бы не встречаться с такими существами на дороге или на Дороге. Он не был злым, но что-то в его магии отзывалось на владеющее Шарпом безумие.

— Эшу, — допытывалась Туу-Тикки, — ты же чаю хотел.

— Чай заваривается, — недовольно ответил Эшу, — а я хочу пить.

— И охотиться, — подал голос Дани. — Лучше бы мы пошли в Поля Охоты, чем сюда.

— Добрый день. Меня зовут Эдвард Шарп, я ищу помощи у этого дома и его покровителей.

— Лапушка Грен сердится, если мы пропускаем репетиции, — заметил Эшу. — А в музыке он у нас главный. Добрый день, — Эшу повернулся к Эдварду, ощупал его взглядом и магией. — Проклятый сидхе. Однако. Какого рода помощи?

— Снять проклятие с меня и членов моей семьи.

— Только если каждый из вас этого захочет, — уверенно ответил Эшу. — Проклятие укоренилось глубоко, а это значит, что для него была подходящая почва.

— Или подходящая рана, — согласился Эдвард. — Сейчас дети ранены, им нужно время. Вы часто приходите в этот дом?

— По понедельникам, средам и пятницам, — усмехнулся Эшу. — Грен — сторонник жесткой дисциплины.

— Или так, — подал голос Грен, — или без меня.

— Ну вот, — кивнул Эшу. — А куда мы без арфы сидхе? Эдвард. Источник отравы в детях — в том числе в вас. Я чую этот яд даже отсюда. Знакомый запах… Чаша… Грен, прости, но если мне надо поработать с Эдвардом, репетиция откладывается. Эдвард. Чтобы побороть проклятие, вы должны желать от него избавиться, пройти очищение огнем, водой, землей и ветром и принести жертву. А, еще хорошо было бы отдать проклятие его источнику. Кто там был источник?

— Ты о чем? — удивилась Туу-Тикки. — Я думала, там просто был любовный приворот на крови.

— Не просто, — усмехнулся Эшу. — Совсем не просто. Приворот был сделан той, что посвящена кому-то из старых богов, и кровь делилась на две части — на приворот и в жертву богу. Который ярится, потому что ему не досталось всего.

— Я не маг, — ответил Эдвард. — Я принадлежу Охоте. И я желаю избавиться от этой дряни всей душой и телом. Но вам придётся простыми словами пояснить мне, что делать. И какую жертву уместно принести, — Шарп помолчал, задумавшись. — Я слышал от жены имя Немона, но не поверил.

— Опаньки… — промолвил Грен. — Ну вы попали…

Эшу задумался. Туу-Тикки поставила перед ним чашку с чаем. Дани выскреб остатки варенья из банки и посмотрел на Туу-Тикки взглядом изголодавшегося котика. Туу-Тикки улыбнулась и достала из кладовки банку абрикосового варенья с миндалем.

— Ты что, не завтракал сегодня? — тихо спросила она.

— Просто мы все выходные были там, где не было доступа к сахару, — объяснил Дани, открыв банку. — Только мясо.

— Волосы, — сказал Эшу. — Отличный чай. Жертва — волосы. Огню. Сначала я зафиксирую и локализую проклятье. Потом — окунуться в океан, обсохнуть на ветру, пройти сквозь огонь и обтереться травами. И отдать огню все волосы. Не зубы — отрастут.

— Эшу, сейчас, конечно, тепло, но океан холодный и ветер с севера, — напомнил Грен.

— А пресная вода не годится, — пожал плечами Эшу. — Такое только в океане топить.

— Чем резать волосы? Чем-то специальным или подойдёт любая бритва? — Шарп нахмурился, если топить можно только в океане, то удивительно, что они ещё живы. — И — все волосы с тела?

— Я сниму их магией. Все волосы с тела. Правда, не обещаю, что на теле они снова вырастут, — усмехнулся Эшу, и в его взгляде проскочила изумрудная искра. — А потом линька. В Йоль.