Смерть и Возрождение (СИ)

Больше всего ее радовало, что она не убила Люсиль. Да, самооборона, да, оправданная, и все же убийство — тяжкий грех, и Эдит была рада, что он не лежит камнем на ее душе. Хотя она была готова убивать — считается ли это? Как только Люсиль жила с таким количеством смертей за душой? Хотя, наверное, сумасшедшие о таких вещах совсем не думают. Интересно, Люсиль сошла с ума сама по себе или от проклятия, о котором говорила Туу-Тикки?

Когда-то Эдит не верила в проклятия, но верила же она в духов и призраков — она точно их видела. Значит, и проклятия реальны. Шарпов кто-то проклял. Интересно, кто и когда? Да еще эта странная история про сидхе. Эдит не могла поверить, что она сама сидхе. Правда, она почти ничего не знала про них. Интересно, Томас знает? Он и сам сидхе.

Эдит очень слабо помнила, как оказалась здесь. Были снег и кровь, были страх и ужас, был немолодой черноволосый мужчина, очень похожий на Томаса, был вороной конь и долгая-долгая дорога. Эдит не представляла, как из Аллердэйла они пришли сюда, в этот дом. В Калифорнию из Англии, в двадцать первый век. Это не укладывалось в голове, несмотря на странную книгу, странный дом, его странную хозяйку в странной одежде. У нее ногти выкрашены серым лаком. И под тонкой серой рубашкой с высоким воротом, кажется, ничего нет. И нижней юбки она не носит. И ходит по дому босиком, да еще говорит, что у них так принято и что все они тут ходят босые. Но она красивая — светлые волосы, синие глаза, молодое лицо. Совсем не похожа на людей, каких Эдит видела раньше. Другая. И говор другой. Но она добрая. Эдит уже не очень хорошо помнила мать, но доброта Туу-Тикки казалась ей материнской.

Она всплакнула, вспомнив отца. Люсиль его убила… Как могла эта женщина убить такого сильного мужчину? Отец правда был силен, Эдит точно это знала. И он дрался в молодости, он бы не дал себя так просто убить. Он бы сопротивлялся. А ей — нет. Почему? Потому что она его зачаровала? Нет, она зачаровала Томаса. А отца просто убила. Сумасшедшие сильны.

Эдит мысленно послала Люсиль такие слова, какие порядочной женщине и знать не полагается. Впрочем, после всего — могла ли она считать себя порядочной женщиной? Если Томас уже был женат?

Но Люсиль убила всех его прежних жен — они вместе убили. Значит, он был вдовец, когда женился на Эдит. Значит, брак был законный. Интересно, почему она говорила, что пора бы и ему замарать руки? Посылала его убить Эдит? Потому что он никого никогда не убивал? Получается, так? Получается, Томас все-таки не убийца?

Но он соучастник. Он знал, и заманивал женщин, и ничего не сделал, чтобы их защитить. Но он их не любил. А Эдит защищал. Потому что любил ее.

И все равно занимался этим с сестрой. Вот почему она так злилась, когда они заночевали на почте — ревновала. А Томас все равно любил Эдит. И когда она застала их вместе — в его лице не было ни радости, ни удовольствия. И он был младше, и мать застала их… Может, Люсиль, безумная и сильная, его заставила? Но он ведь мужчина, он мог отказаться.

Как все сложно, и запутанно, и еще проклятие, и безумие всей семьи. Томас тоже безумен? Не у кого спросить.

Эдит плакала, сама того не замечая. Томас, Томас… Мечтатель, романтик, изобретатель. Убийца. Хорошо, соучастник. Любимый. Все равно любимый. Несмотря ни на что.

Эдит не знала, сможет ли его простить. Люсиль — не сможет точно, да и не хочет. А Томасу измученный ум ищет оправданий.

Но он взял деньги всех этих женщин. Взял деньги, и провел электричество — интересно, как? Если поместье в четырех часах пути от ближайшего жилья, и не проложены провода, и нет электрической станции в самом поместье? Непонятно. Но электричество там есть. И есть вода — просто из крана, и сливная канализация. А в крыше все равно дыра, потому что у хозяев «крышу снесло», как говорит Туу-Тикки.

Томас зря приехал в Буффало — баронет, поставщик королевского двора. Отец не любил аристократию, и его друзья и коллеги не любят — они сделали себя сами, своими руками, им ничего не досталось просто по праву рождения, как Шарпам. Лучше бы Томас поехал куда-нибудь в Атланту или в Новый Орлеан. Но тогда бы они с Эдит никогда не встретились…

Да. И отец был бы жив. И рано или поздно Эдит вышла бы замуж за Алана. Была бы женой уважаемого врача, родила бы ему детей. Может быть, умерла бы в родах. Никогда не встретила Томаса, никогда не узнала бы про Багровый пик. Интересно, как бы Алан отнесся к ее писательству? Он никогда об этом не говорил.

Что об этом думать? Случилось то, что случилось, и теперь придется со всем этим жить. Пока — жить здесь, в доме, который его хозяйка называет домом смерти и возрождения. Возрождение — это дарит надежду. Но смерть пугает.

Как хорошо, что Томас выжил! Эдит внезапно до боли захотелось увидеть его, но она боялась. Просто потому, что хотя он и был в соседней комнате, хотя они и были супругами, где-то в этом же доме, может быть, за соседней стеной, была и Люсиль.