Смерть и Возрождение (СИ)

Эдит с огромным любопытством оглядывала кабинет Туу-Тикки. То, что у нее был собственный кабинет, уже поражало. Большой, светлый, с огромным окном, с множеством книг по полкам, какими-то странными машинами и устройствами на столах, с белыми поблескивающими коробами из неизвестного материала. С одной из машин свисало полосатое красно-розовое вязаное полотно. На центральном столе на экране вороной конь картинно выгибал шею. Эдит заметила три гитары — все разные и все очень красивые. Тут сильно пахло табаком и еще чем-то сладким, незнакомым.

Туу-Тикки усадила Эдит в кресло-качалку, села в свое кресло у стола с экраном, достала трубку с длинным мундштуком, набила ее и закурила.

— Так странно, что вы женщина — и курите, — сказала Эдит.

— Мне нравится, — улыбнулась ей Туу-Тикки, — а современное общество хотя и не одобряет курения, при виде курящей трубку женщины только удивляется. Сейчас нравы намного свободнее тех, что вам привычны.

— Да, я заметила, — кивнула Эдит. — Этот рыжий мужчина, который снес меня со второго этажа — он поцеловал того, другого…

— Эшу. Мага, который поможет вам избавиться от проклятия. Да, они пара. Сейчас такие отношения не осуждаются и не преследуются. Главное, что эти двое любят и уважают друг друга.

Эдит потупилась.

— Не знаю, что сказать, — промолвила она. — Все так странно.

— Да, — согласилась Туу-Тикки. — Для вас это и правда должно быть странно. Но вы привыкнете. Вам предстоит жить в этом доме до Имболка, это февраль. Сейчас конец октября. И я бы хотела показать вам город, когда вы выздоровеете. Сан-Франциско очень красив. Даже зимой. Все-таки здесь субтропики. Мой сад до сих пор в цвету.

— Спасибо, — кивнула Эдит. — Все эти книги — вы их читали?

— Да, и некоторые — по многу раз. Половина из них написана женщинами. Одна моя сестра — тоже писательница. Я — так, почеркушки для собственного удовольствия.

— Ой, — Эдит слегка зарумянилась. — Я тоже написала роман. Но его не захотели издавать. А Люсиль сожгла рукопись.

— Это печально, — вздохнула Туу-Тикки. — А про что вы писали?

Эдит принялась рассказывать, сначала скованно, но потом слова полились с языка свободно. Не считая Томаса, Туу-Тикки оказалась первым человеком в ее жизни, которому был интересен роман Эдит и который принял ее работу всерьез. Она говорила и говорила. Духи принесли ей воды, когда пересохло в горле. Туу-Тикки курила, кажется, уже третью трубку.

Наконец Эдит замолкла. Туу-Тикки наклонила голову и сказала:

— Спасибо. Жаль, что рукопись погибла.

— Все у меня в голове, — Эдит тронула висок. — Я смогу написать его заново. Правда, не знаю, стоит ли. Сейчас, после всего, он кажется мне таким наивным.

— Понимаю. Знакомое чувство. Но талант окажет себя: вы не сможете не писать, а значит, напишете что-нибудь еще. К тому же наш дом полон книг, вы сможете читать. Найдете новые идеи. Двадцатый век очень богат на хорошую литературу. Да и двадцать первый не подкачал. Эдит… — Туу-Тикки задумалась. — Может, передем на «ты»?

— Да. Хорошо, — согласилась Эдит. — Можно личный вопрос?

— Конечно.

— Почему ты не сменила фамилию после замужества?

— Мне было лень возиться со сменой документов, — призналась Туу-Тикки. — Паспорт, водительские права, банковские документы… Никогда не любила этой суеты. Поэтому оставила старую фамилию.

— А ваши дети? Чью они фамилию носят?

— Дети у нас приемные. Оуэн взял фамилию Грена — Эккенер, а Лерой оставил отцовскую — Фитцджеральд. Своих детей у нас быть не может.

— Мне жаль, — потупилась Эдит. — Скажи, а сидхе правда не могут лгать?

— Не могут, — кивнула Туу-Тикки. — Физически не могут. Но могут недоговаривать, а это иногда опаснее лжи.

— И полукровки?

— Насчет полукровок не знаю, — Туу-Тикки покачала головой. — Мы с Греном не лжем друг другу, мало общаемся с людьми — нам просто нет необходимости лгать.

— Понимаю. Вы так любите друг друга?

— Очень.

— И вы давно вместе?

— Два с половиной года. У нас еще многое впереди. Но мы истинная пара — мы предназначены друг для друга.

— Вот как…

Эдит задумалась о том, что такое истинная пара. Спрашивать отчего-то не хотелось.

— Истинная пара находит друг друга в любых перерождениях, — объяснила Туу-Тикки. — Вместе друг с другом им лучше и правильнее, чем с кем бы то ни было. Несмотря ни на что. Мы прожили вместе несколько месяцев, а потом Грен осознал, что он должен стать сидхе-арфистом, и покинул меня почти на год. Для него прошло несколько лет — он нашел земли своих предков, нашел родича, учился у него. Потом вернулся. Я ждала его. Он вернулся, и мы вместе, и мы заключили брак по обычаю людей и по обычаю сидхе.

— По обычаю сидхе — это как?

Туу-Тикки принялась рассказывать. Эдит казалось, ее слова сопровождает тихая-тихая музыка. И правда: в гостиной играла арфа. То, что говорила Туу-Тикки, казалось Эдит прекрасной сказкой: путешествие в ладье по морю, остров мхов, цветущие деревья…

Наконец Туу-Тикки замолкла и спросила:

— Ты не против поговорить о чем-то менее возвышенном? Например, о том, что тебе нужно?